19-летний Кевин Лик (Kevin Lick), имеющий гражданство РФ и Германии, был в числе 16 политзаключенных, освобожденных Москвой и Минском 1 августа в рамках самого масштабного обмена со времен холодной войны. В интервью DW на русском и немецком языках молодой человек, которого в конце 2023 года суд в Адыгее приговорил к четырем годам колонии общего режима по делу о госизмене, вспоминает о времени в заключении и делится впечатлениями от личной встречи с канцлером ФРГ и известными российскими оппозиционерами.

DW: Кевин, что вы ощущаете, находясь на свободе, в Германии?

Кевин Лик: Тело как бы на свободе, но душа еще как будто находится в тюремном заключении.  Мне даже не дали возможности переодеться, собрать документы.

Мне не дали возможности забрать письма, на которые я еще не ответил. Это произошло так резко. Я не думал, что произойдет обмен. Вечером в субботу (27 июля. - Ред.) я выхожу из столовой - ко мне подходит дежурный, говорит, чтобы я взял зубную пасту, зубную щетку - и всё. Меня закрывают в тот день в штабе на шесть часов. Я в то время находился в колонии города Вельска в Архангельской области. В этой колонии я пробыл ровно месяц, потом меня увезли в Архангельск. За мною приехал спецэтап со спецназом. (…) Меня сопровождали трое сотрудников Федеральной службы безопасности. Посадили на гражданский самолет в Москву, в Шереметьево. В Москве меня пересадили во фсиновский конвой и увезли в "Лефортово". Там посадили в одиночную камеру, ничего не говорили. Только сказали, что никто не знает, что я нахожусь в "Лефортово".

Все эти дни я был в смятении, не понимал, что происходит.  (…) Нас (участников обмена. - Ред.) свезли из разных тюрем в европейской части России, посадили в одиночные камеры. Мы не знали друг о друге, что находимся в "Лефортово". Я узнал только в автобусе, когда выводили из камеры, что там присутствуют Илья Яшин, Владимир Кара-Мурза... Нас прямо гнали, на нас кричали, чтобы мы бежали к автобусу. Встречали нас 15-16 людей из ФСБ в балаклавах. Одному (политзаключенному. - Ред.) даже руки скрутили за то, что он осматривался в автобусе. Один эфэсбэшник накричал на меня: "Ты что, волю почуял? Сейчас мы тебя обратно отправим!"

- Вы на тот момент еще не подозревали, что будет происходить в ближайшее время?

- Я очень надеялся на подобный вариант, но понимал, что надеяться - это очень наивно. Шанс обмена равен практически нулю, и попасть в список на обмен - тоже достаточно тяжело. 

- В то время, которое вы провели в тюрьме, оставалась ли какая-то надежда?

- Я всегда очень надеялся, что (власти ФРГ. - Ред.) помогут. Когда я вышел из самолета в Бонне, нас встречал федеральный канцлер Шольц. Я сказал ему: я вам очень благодарен, я понимаю гуманистический аспект. Все эти полтора года, все то время, что прошло с того момента, как меня посадили в 17 лет, я надеялся, что как-то помогут.

"Я очень хотел бы вернуться в Россию"

- У вас в кармане российский паспорт.

-  Помимо российского, у меня есть еще и гражданство Германии. Все мои загранпаспорта - и немецкий, и российский -  у меня изъяли и прикрепили к материалам уголовного дела. Получилось так, что мне дали только внутренний российский паспорт, с которым я улетел в Германию. Думаю, что в ближайшем будущем у меня не получится вернуться в Россию, хотя я очень хотел бы. Но я думаю, что мы дождемся в России прекрасного будущего.

- Каким было ваше первое желание, когда вы оказались на свободе?

- Встретиться с мамой. Она за меня очень переживает, и я по ней очень скучаю. Последний раз я ее лично видел в мае.

- Какая была обстановка со свиданиями?

- В колонию я приехал 27 июня, и меня в тот же день вызвали на комиссию. Через день после комиссии на меня начали составлять акты: что я якобы не поздоровался. В итоге дали сутки ШИЗО. Мне долгое время не выдавали карточку таксофонной связи. Я получал письма, но отвечать на них я не мог. Накопилась стопка писем, я хотел на них ответить, но мне не разрешили взять ее с собой.

- Вчера вы увиделись с Олафом Шольцем. Какие ощущения?

- Если честно, мне было приятно перекинуться несколькими словами с Шольцем, но еще большей радостью было встретиться с такими сильными людьми, как Владимир Владимирович Кара-Мурза, Илья Яшин, Андрей Пивоваров.

- О чем говорил с вами канцлер?

- Мы обменялись всего несколькими словами. Он тепло приветствовал нас в Федеративной Республике Германия, пожал нам руки. Сказал, что это было сложным решением - выпустить на свободу "убийцу из Тиргартена" (сотрудник ФСБ Вадим Красиков. - Ред.), однако благодаря этому на свободу вышло много людей. Но это не все политзаключенные. В России - тысячи политзаключенных, которые все еще остаются за решеткой.