19 декабря исполнилось три года акции протеста в Минске, участники которой протестовали против фальсификации итогов президентских выборов. В этот день в 2010 году на улицы белорусской столицы вышли, по разным оценкам, от 20 до 50 тысяч человек, выступление которых было жестко подавлено милицией.

В последние годы, по данным Независимого института социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ), протестный потенциал белорусского общества невысок. Открыто выступать против власти готовы лишь около 5 процентов населения. По мнению известного венгерского социолога, директора центра политики реформ Будапештского университета Корвинус Пала Тамаша, отказ от сопротивления для белорусов стал способом выживания в условиях авторитарного режима.

DW: Что произошло с белорусским обществом за 20 лет правления Александра Лукашенко?

Пал Тамаш: Ситуация в Беларуси ничем не отличается от других постсоветских стран. Политические лозунги и программы, актуальные в начале 90-х годов прошлого века, исчерпали себя. Тогда многие считали, что к модернизации общественного сознания приведет национальный язык и культура, но этого не случилось.

Сегодня белорусы могли бы искать идентичность в своем восприятии внешнего мира. На их земле сильны восточнославянские и польско-католические традиции. Но главное, что я отметил во время моей поездки в Беларусь минувшим летом, это то, что люди сумели удивительным образом изолировать себя от реальности.

Несмотря на возможность выезжать, они имеют слабое представление о том, как устроен мир на Западе. Нереалистичное преставление и о том, что происходит в соседних России и Украине. У белорусов нет базы для сопоставления, они уверены, что в других странах нестабильно и опасно, а в Беларуси все запрограммировано и спокойно. И эта стабильность их вполне устраивает.

- Этим и объясняется отказ белорусов от протестов против политики властей?

- Ошибочно думать, что в Беларуси основной вопрос - ты за режим или борешься с ним? На самом деле в стране есть огромная масса людей, которая вовсе не является частью системы. Но они не стали и бороться, и это способ выживать.

Когда-то я читал в западных СМИ о том, что Беларусь - СССР в миниатюре. Но режим - это часть жизни людей. Всего лишь неблагоприятные метеоусловия, когда можно открыть зонт, и он спасет от непогоды. Понятно, что если твои дети не видят солнца, это плохо. Но общаясь с белорусскими учеными, писателями, художниками, я понял, как легко выжить в таком полутоталитарном государстве сохранить себя, если встать на путь коллаборационизма.

- Почему белорусское общество равнодушно в отношении авторитарной власти, политзаключенных в тюрьмах и не идет за оппозицией?

- Диктатура давит лишь на определенную часть общества. Для большинства белорусов слово "диктатор" не означает брутальности кнута. Уверяю вас, что многие просто не знают о том, что в стране есть политзаключенные, и у людей нет знакомых, которые сидели бы в тюрьме "за политику", поэтому такой проблемы для белорусов не существует.

Подготовку к переменам осуществляет обычно средний класс, который в Беларуси в значительной степени зависим от власти, поэтому он не воспринимает призывы оппозиционеров. То есть оппозиция не имеет никаких точек соприкосновения с миром белорусов, в ответ они не желают ничего слышать о мире оппозиции, хотя многие не против перемен.

- Означает ли это, что на скорые изменения в стране надеяться не приходится?

- Надо сказать, что из открытого западного котла и закрытого кипящего советского чайника Лукашенко умело скомбинировал свой вариант - облегченный советский котел-light. Конечно, в Беларуси много структур, похожих на советские. В то же время там есть предпринимательство, жители могут съездить на Запад, нет ощущения закрытости в собственной стране. Конечно, в Беларуси нет западных свобод, но оказалось, что многим этого достаточно.

Могу привести в пример Венгрию, где действующий премьер Виктор Орбан, по сути, очень похож на Лукашенко. Но сомневаюсь, что на выборах в следующем году оппозиции удастся его победить, потому что он нашел множество способов для удержания власти - кого-то убедил, кого-то купил. Кроме того, выяснилось, что для 80 процентов венгров политические свободы - это не самое главное.

– Как могут повлиять на изменение сознания белорусского общества события на Майдане?

- Пока еще неизвестно, чем все закончится на Украине. Но если оппозиция победит, то Майдан мог бы стать флагом для изменений в Беларуси. Победа означала бы, что и в Беларуси можно успешно проводить протестные акции, выставлять требования власти и выстоять.

Правда, белорусским активистам важно помнить, каким печальным был итог "оранжевой революции" 2004 года после всплеска энтузиазма и самоотверженности. Я считаю, что и в Беларуси новый постлукашенковский режим будет недемократическим, потому что тысячи белорусов, которые чувствовали себя комфортно при Лукашенко (не обязательно представители власти), не захотят быть обвиняемыми в судах. Если оппозиция хочет победы, стоит дать им возможность для "отхода". Надо готовить список компромиссов, а не список люстрации.