12 сентября 2007 года Ташкент прощается с режиссером и создателем театра «Ильхом» Марком Вайлем. Он был убит в конце прошлой недели неизвестными в подъезде дома, где жил. Ушел из жизни уникальный художник, 30 лет назад открывший вместе с единомышленниками первый в Советском Союзе независимый, негосударственный театр. Мы выражаем наши соболезнования родным, близким Марка Яковлевича, всем ильхомовцам и очень надеемся на то, что «Ильхом» будет продолжать жить и дарить людям свои замечательные спектакли.

Искусство в несвободных условиях

Над темой, о которой мы будем говорить сегодня, часто задумывался и Марк Вайль, еще во времена Советского Союза. Человек искусства и общество вокруг него. Художник и окружающая среда. Творческий человек в условиях несвободного, недемократического государства. Как быть, какой выбор сделать?

Когда задумываешься над тем, как и чем живет искусство в, мягко говоря, не самых демократических странах, возникает масса вопросов. Если заглянуть в прошлое, к примеру, царско-российское, становится очевидным, что большинство великих (назовем их так) прямо или завуалировано высказывали свое несогласие с политическим устройством государства. Конечно, не с трибуны, но используя свои возможности – творческие. Наверное, в стране, где нет свободы мнений и свободы действий, перед человеком творческим рано или поздно встает необходимость выбора пути. Идти в ногу с властями или искать свой путь? Протестовать, открыто требовать свободы или терпеть во благо близких людей?

Марк Вайль

Как признался в своем июньском интервью «Немецкой Волне» создатель независимого ташкентского театра «Ильхом», режиссер Марк Вайль, он в своем творчестве политикой не интересовался. Нынешняя политическая жизнь в Узбекистане была ему (цитата) «попросту скучна». А скучное не могло привлечь Марка Вайля по определению. Он был в нынешних условиях Узбекистана объективно независимым художником. И это главное:

- Меня сейчас все меньше интересуют какие-то политические вещи. По молодости лет, когда нам надо было утверждаться, а советская система нас «давила», - это был один вариант, один период «Ильхома». Перестройка, ставшая иллюзией свободы, которая привела к очередному тупику, развалу страны и разъезду людей, - это другой период. Новый период – образование новой страны с непонятной перспективой, с достаточно сложными буднями и сложной политической коллизией. Эта жизнь – не мерило, не единственное обстоятельство, которое влияет сегодня на «Ильхом». Он уже сам в состоянии выбрать, о чем ему говорить.

Преодоление диктатуры

При Техническом университете Дрездена сейчас осуществляется интересный проект. Название его звучит примерно так: «Преодоление диктатуры среди поэтов, художников и писателей». В Дрездене собрались в эти дни люди, в основном из стран бывшего «восточного блока», которые в свое время пережили период несвободы в разных ее проявлениях, и этот период наложил отпечаток на все их творчество. Всем им есть, что вспомнит, есть, что обсудить. Как говорит координатор проекта Герт Рёрборн:

- Большая часть участников нашего проекта – бывшие диссиденты. Все эти люди были в оппозиции. Они хотели быть свободными в своем творчестве, но очень быстро, скажем так, «натыкались» на те границы, которые были созданы в обществе того времени. Они стали оппозиционерами не по собственной воле. Это был более или менее вынужденный процесс. Среди них нет политиков. Просто процесс сохранения собственной творческой идентичности вел их прямой дорогой в оппозицию…

Выбор

По убеждению известного казахстанского режиссера Булата Атабаева, создавшего свой, независимый театр, человек творческий в условиях Казахстана, Узбекистана и близких по стилю «единоличного» правления государств обязательно должен сделать выбор. С кем я? Я подчиняюсь системе или я от нее не завишу?

- В Узбекистане, как и в Казахстане, правит авторитарный, тоталитарный режим. В этой системе работать творческому человеку очень трудно. Если он интеллигентный человек, он должен взвалить на себя ношу. Сидеть тихо и говорить, что тебя не понимают, - это непозволительная роскошь. Надо вмешиваться! Зачем я тогда пришел в эту жизнь?! Да, я осознанно в оппозиции. И я буду говорить правду, хотя меня и осуждают за это.

Как говорит известный на родине и за рубежом ташкентский художник Вячеслав Ахунов, главная проблема для человека творческого сегодня в Узбекистане – это духовный вакуум. Очень многие художники покинули родину. Нет единомышленников, с которыми можно было бы, например, создать некое художественное движение, объединение. Более того, нет доступа к широкой публике:

- Я не имею возможности выставляться на площадках. Все площадки в Ташкенте – государственные. Альтернативы нет. Нет независимых галерей, каких-то центров современного искусства. Я организовал такой центр, но его закрыли в прошлом году, СНБ закрыли. Я стараюсь не соприкасаться с ними. У них - своя задача, у меня – своя. Я открыл «Школу актуального искусства на зеленом газоне». Мы с учениками собираемся на бульваре или в парке, садимся на траву, достаем тетрадки… Я учу ребят, и это, я думаю, - хороший выход из положения.

Диктатура стимулирует?

Интересен еще и такой аспект: всегда ли ограничение художника в возможностях, в свободе выражения носит исключительно негативный характер? Грубо говоря, у кого больше шансов ярко проявить свой талант: у голодного или у сытого? Как говорит известный кельнский искусствовед, кинокритик Даниэль Котеншульте:

- Хороший пример того, какие возможности есть у художника в условиях диктатуры, это история кинорежиссера Эйзенштейна. Сталин очень гордился им до того момента, как Эйзенштейн снял фильм, который был вождю не понятен – «Иван Грозный». То есть – границы есть, и их наличие может как подавлять, так и стимулировать. Такова горькая ирония. Когда нельзя говорить всего, что хочется, появляются иносказания. В условиях несвободы приходится изощряться, выдумывать новые возможности самовыражения. Иногда поражаешься тому, как сегодня удивительным образом развивается китайский кинематограф, китайская живопись. И при этом – там существует жесткая цензура.

Другой пример из истории – Лени Рифеншталь. Эта женщина занималась кинематографом, снимала фильмы при активном содействии Гитлера. И она была убеждена, что все делает верно, что она свободна в своем самовыражении. Конечно, любому творческому человеку необходимо признание, внимание публики. Но и здесь тоже важно видеть границы. Успех может стимулировать художника, а может привести и к саморазрушению.

В Узбекистане сегодня есть государственные художники. И этим людям трудно что-то противопоставить, в чем-то их обвинить, - считает художник Вячеслав Ахунов:

- Государственный художник – этот тот, который выполняет государственные заказы. Союз художников у нас закрыли, потому что это общественная организация. Взамен оставили ведомственную организацию – Академию художеств, где председатель назначается сверху, а не избирается членами Академии, как это бывает в других странах.

Художник, если он настоящий художник, должен быть современным, актуальным. У нас много проблем, о которых надо говорить. Художник должен жить жизнью общества, а не просто писать дыни и арбузы, подражать Гогену или Сезанну.

Выбор Вайля

Каждый делает для себя выбор сам. Художник, политик, адвокат, судья, милиционер, офицер, журналист.

Театральный режиссер Марк Вайль сделал свой выбор давно, более 30-ти лет назад. Он создал при Брежневе первый в Советском Союзе негосударственный театр. Явление из ряда вон выходящее. Вон из ряда Марк Вайль выходил и в последние годы, поскольку в его театр стекалась ташкентская интеллигенция, молодежь, жаждущая творить и быть услышанной:

- «Ильхом» - это такой творческий Ватикан, маленькое государство. В творческом понимании, конечно, не в политическом…

Этими словами мы завершаем сегодняшний выпуск «Фокуса» и напоминаем, что прощание с Марком Вайлем состоится сегодня, 12-го сентября, с 12-ти до 14 часов в выставочном зале театра «Ильхом».

Дарья Брянцева, Благородна Григорова