Трудно припомнить, когда еще художественный музей такого серьезного уровня решился на столь неожиданную выставку, включив в свою экспозицию не только подлинные шедевры русского авангарда первой трети ХХ века, но и подделки, которые до сих пор хранились в запасниках, - как это, впрочем, делают все мировые музеи, стыдливо пряча фальшивки, за которые заплатили немалые деньги, и вообще стараясь обходить эту тему.

Кельнский Музей Людвига (Museum Ludwig) решил иначе. Это тем более удивительно, что его высокая репутация базируется в значительной степени (вместе с работами Пикассо и поп-артом) именно на русском художественном авангарде: он составлял ядро собрания Петера и Ирене Людвиг (Peter, Irene Ludwig), которое перешло музею. Это, в общей сложности, 600 произведений 1905-1930 годов, из них - около ста картин. Почему Музей Людвига все же решился на то, чтобы показать рядом подлинники и подделки? Этот вопрос мы задали кураторам выставки "Русский авангард: подлинники и фальшивки" (Rus­sische Avant­garde im Mu­se­um Lud­wig - Orig­i­nal und Fälschung, 26.09.2020-03.01.2021) Рите Керстинг (Rita Kersting) и Петре Мандт (Petra Mandt).

Рита Керстинг: Во-первых, надо сказать, что такая выставка - это, конечно, исключение. Но исключением является и то, что произведения русского авангарда подделывают намного чаще, чем работы других художественных направлений. А русский авангард занимает очень важное место в собрании музея. И естественно, что мы пытаемся самыми разными методами исследовать подлинность произведений, отделить, так сказать, зерна от плевел. Это долгий, кропотливый, трудоемкий процесс.

Петра Мандт: Мы исследовали примерно половину из ста живописных полотен в собрании русского авангарда Музея Людвига. Около тридцати из них мы показываем. Это подлинники, великолепные образцы русского авангарда, а также работы, в подлинности которых мы сомневаемся и которые до сих пор хранились в запасниках. Теперь у посетителей музея есть возможность познакомиться с ними и с нашей экспертной деятельностью, понять, как и какие исследования проводили специалисты из разных стран. Произведения Натальи Гончаровой, Климента Редько, Николая Суетина, Нины Коган, Эль Лисицкого и других художников помогают проиллюстрировать методы историко-культурного, химико-технологического, стилистического анализов… Мы провели экспертизы холста и красок, изучили провенанс: откуда картина, история владения, есть ли соответствующие эскизы, зарисовки, документы, в каком собрании она раньше была и так далее.

Для нас очень важно показать на выставке, каким образом, на основании каких данных мы пришли к заключению: подлинная ли работа, приписывается ли тому или иному художнику, или подделка.

Рита Керстинг: Мы думаем, что посетителям будет интересно сравнить, сопоставить аутентичные и неаутентичные работы. Еще раз подчеркну: эта выставка - исключение. Включая в экспозицию сомнительные работы вместо того, чтобы прятать их в запасниках, мы предоставляем широкой публике возможность познакомиться с нашей исследовательской деятельностью.

Кстати, в связи с выставкой мы также проводим 5-6 ноября симпозиум для профессионалов, занимающихся русским авангардом. В нем примут участие искусствоведы, юристы, эксперты, которые специализируются на химико-технологическом анализе картин, арт-дилеры, занимающиеся покупкой и продажей произведений искусства… И прежде всего - историки искусства, очень опытные люди, работавшие в архивах, систематизировавшие творческое наследие художников, специалисты из России, США, Испании, Англии, Дании и, конечно же, из Германии…

- А почему именно русский авангард так часто подделывают?

Петра Мандт: Потому что художники этого направления жили в неспокойные времена: революции, гражданская война в России, потом фактический запрет этого направления в СССР, когда велась борьба с "формализмом" и произведения исчезли в запасниках. Коллекционеры, которых было немного, собирали русский авангард тайно. Кроме того, как известно, произведения художественного авангарда не всегда легальными путями вывозили из страны. И, наконец, лишь в 1950-60-е годы начали серьезно систематизировать и изучать русский авангард. Весь этот хаос и обилие белых пятен и привлекают фальсификаторов.

- В преддверии выставки Галерея Гмуржинска, штаб-квартира которой находится в Швейцарии, а в свое время была в Кельне, подала судебный иск, чтобы получить всю информацию о вашей экспертной деятельности в области русского авангарда еще до открытия выставки. Галерея  в свое время продала работы как раз этого направления коллекционерам Петеру и Ирене Людвиг. Как я понимаю, в галерее хотели точно узнать, какие именно произведения вы назовете на выставке сомнительными, и подозревала, что они - или, по крайней мере часть из них - как раз  были приобретены у нее...

Рита Керстинг: Да, Галерея Гмуржинска действительно подала в суд и через суд потребовала от Музея Людвига предоставить детальную информацию: на основании каких научных данных мы сделали свои экспертные заключения, их результаты и так далее, причем предоставить всё это до открытия выставки. Первая инстанция решила в пользу галереи, мы подали апелляцию, и суд высшей инстанции иск отклонил, потому что речь идет о научных изысканиях. С ними и с выводами, которые сделали эксперты, мы, конечно, познакомим на выставке. Это, собственно, ее главная цель.

Музей Людвига, кстати, еще раньше послал запрос в Галерею Гмуржинска, касающийся провенанса отдельных произведений: откуда они, как попали в галерею, где были до этого и так далее. Удовлетворительных ответов мы не получили. Мы пригласили также представителей галереи принять участие в симпозиуме в ноябре. Пока безрезультатно.

- Музей Людвига и дальше будет приобретать работы русских художников-авангардистов, несмотря на то, что их так часто подделывают и что так непросто установить подлинность произведений?

Рита Керстинг: Мы бы очень охотно это делали, но наш бюджет не позволяет. Подлинников русского авангарда чрезвычайно мало появляется на арт-рынке и стоят они сейчас огромные деньги, для нас - невозможные. Тем более мы рады, что Петер Людвиг так рано начал собирать русский авангард и благодаря ему в нашем собрании есть эти сокровища, эти шедевры.

Смотрите также: