По данным правозащитного центра "Весна", несколько десятков политзаключенных выходят каждый месяц на свободу из мест заключения по окончании срока, после суда до направления в исправительные учреждения открытого типа (ИУОТ)либо до начала отбытия так называемой "домашней химии" (ограничения свободы без направления в ИУОТ). В марте, по сведениям правозащитников, полностью отбыли свои сроки как минимум 12 человек.

Как живут бывшие узники, с какими проблемами сталкиваются, кто им помогает, почему уезжают или остаются в Беларуси? Три истории на DW.

"Помощи и поддержки всегда было очень много "

"Ни разу - ни во время заключения, ни после освобождения - я не осталась без какой-либо помощи со стороны демократических активистов, обычных белорусов, помощи и поддержки всегда было очень много", - рассказывает активистка и журналистка Ольга Класковская.

Она вышла на свободу в декабре 2022 после 26 месяцев в заключении. В феврале  Ольга экстренно выехала из Беларуси. "Давление силовиков было настолько сильным, я ощущала себя в такой опасности, что приняла решение об эвакуации", - говорит девушка.

Собеседница признается, что после освобождения, как и многие политзаключенные, столкнулась с посттравматическим синдромом, сопровождающимся бессонницей и постоянным чувством тревоги. "Доходит до того, что ты просто из дома не хочешь выходить. Очень сложно общаться даже с близкими людьми. Ты обессилен, дезориентирован", - делится Ольга.

"Ты доверишься, а завтра на тебя донос ляжет"

Она отмечает, что демократические организации, фонды постоянно предлагают помощь психологов, но порой этого недостаточно - психолог не может дистанционно выписать рецепт, обращаться же к специалистам-психотерапевтам в Беларуси бывшие политзаключенные опасаются.

"Ты придешь, доверишься, а завтра на тебя донос ляжет, или из-за твоего визита пострадает врач (месяц назад в Беларуси массово задерживали психотерапевтов, требуя рассказывать о "неблагонадежных" пациентах,  к тому же вступили в силу изменения в законе "О психологической помощи", силовикам стало проще получить информацию, составляющую профессиональную тайну. - Ред.)" - поясняет Ольга.

Некоторые политзаключенные также боятся обращаться за финансовой помощью в фонды, хотя, по словам собеседницы DW, в фонде солидарности BYSOL есть программа поддержки для бывших узников. "Многие не знают, многие боятся, кто-то стесняется, из моих друзей-политзаключенных где-то половина обратилась за этой помощью, хотя нуждаются все", - отмечает Ольга.

Бывшим политзаключенным сложно утроиться на работу, особенно если они, как и сама Ольга, внесены в так называемый "список экстремистов": "Даже люди, которые сочувствуют, не хотят иметь дело, потому что боятся, что у них возникнут потом проблемы с силовиками. В то же время милиция требует трудоустройства. Замкнутый круг".

"Выживаем благодаря жене"

"Выживаем благодаря жене, у нее доход более-менее, а я хожу на работу ради работы, для милиции", - признается бывший политзаключенный Андрей (имя изменено). В 2020 году его по обвинению в нарушении общественного порядка (ст.342 УК РБ) приговорили к двум с половиной годам колонии. Мужчина полностью отбыл наказание несколько месяцев назад.

"Сложно было привыкнуть, что я дома. Потом поиск работы, когда больше 700-1000 рублей (около 250-360 евро) никто не предлагает", - говорит Андрей. Ему, можно сказать, повезло устроиться на работу с зарплатой в 1200 рублей (430 евро). По словам бывшего политзаключенного, на более оплачиваемую работу с его статьей брать не хотят, а на госпредприятия - "по умолчанию нет". 

Дополнительные проблемы создает постановка на учет в милиции, где нужно отмечаться раз в три дня, проходить проверки, посещать "лекции" и другие профилактические мероприятия.

Что касается помощи от благотворительных фондов, то Андрей считает, что они "не очень помогают", либо экс-политзаключенные не знают, как с ними связаться. "Реальными шагами было бы, если бы они активнее помогали, оказывали помощь в трудоустройстве, давали гарантии жилья и работы в случае переезда", - считает собеседник.

Сам он пока остается в Беларуси, потому что там есть квартира, кроме того, его ребенку нужна операция.

"Под колпаком страха, что тебя прослушивают, следят"

"Мир, в который ты выходишь, сильно отличается от того, каким ты его себе представлял, когда сидел", - делится Игорь (имя изменено). Мужчину также осудили по "народной"- 342 - статье. Ему дали полтора года колонии, он вышел на свободу минувшей осень.

Несколько месяцев назад мужчина решил уехать из Беларуси. "Ты должен сам заполнять документы, искать выходы на тех, кто может помочь с визой, и все это под колпаком страха, что тебя прослушивают, следят за твоими телефонами и соцсетями", - рассказывает Игорь.

Он также обращает внимание, что бывшие политзаключенные после освобождения оказываются в весьма затруднительном материальном положении. Во время заключения много денег уходит на адвокатов и передачи, к тому же силовики, как правило, конфискуют всю технику, в том числе телефоны.

"Централизованной помощи нет. Всем, кого я знаю, деньги собирали друзья и родные. Люди покупают вещи, технику, делают визы и уезжают ", - говорит Игорь.

"Нужен трек по социализации политзаключенных"

Сам он до ареста был программистом и после переезда быстро нашел работу. Но так, по его словам, везет не всем. Большинство его знакомых не смогли найти какую-то постоянную работу со стабильным доходом. В то же время Игорь отмечает, что необходимую медицинскую помощь экс-политзаключенным готовы оплатить белорусские фонды солидарности. 

Собеседник убежден: для того, чтобы облегчить жизнь людям, освободившимся из тюрьмы, демократические силы и благотворительные фонды могут разработать "трек, по которому каждому, кто выходит, можно будет помочь социализироваться". По мнению Игоря, это должна быть консультация юриста, "чтобы человек сразу не попал в какую-нибудь историю", обязательная психологическая поддержка, консультирование по вопросам виз, выездов и возможной финансовой помощи.

По его мнению, также важно предоставить людям, бежавшим из РБ, жилье на первые пару месяцев, чтобы они могли осмотреться в новой стране. "Как-то помочь найти себя как профессионала, может, предлагать какие-то курсы, вакансий, финансовую поддержку на первое время", - предлагает собеседник DW.

Смотрите также: