Астрид Зам (Astrid Sahm) ранее жила и работала в Беларуси. Сейчас она является экспертом фонда "Наука и политика" (SWP) в Берлине. Политолог специализируется в том числе на таких темах, как трансформационные процессы и развитие гражданского общества в Беларуси.

Deutsche Welle: Вы долгие годы следите за событиями в Беларуси. Могли ли вы себе представить, что протесты в стране будут столь массовыми и продолжительными?

Астрид Зам: В апреле я писала статью о распространении коронавируса в Беларуси. Там была такая концовка, что жизнь в Беларуси после 9 августа может сильно измениться. Уже тогда наблюдался глубокий кризис доверия, самоорганизация общества и неадекватная реакция властей на пандемию, в первую очередь, в том, что касается коммуникации с населением. Эти три составляющие привели к тому, что мы сегодня наблюдаем.

- Что вас удивило больше - решимость протестующих или жесткая реакция властей?

- Мне кажется, мы наблюдаем качественные изменения в отношениях общества и государства в Беларуси. Прежде всего, со стороны общества. В предыдущие годы общество жило своей жизнью, и если государство не слишком сильно ему мешало, то оно и не пыталось влиять на то, как государство развивается. Не было веры в собственные силы, в то, что можно что-то поменять.

Но общество изменилось. Это стало заметно на примере самоорганизации во время пандемии. И это придало гражданам уверенности в том, что они могут влиять на ситуацию. Это произошло еще до выборов. Многие люди преодолели страх, они больше не боятся последствий, которые может повлечь за собой участие в митингах. Из-за пандемии COVID-19 границы были закрыты, нельзя было просто уехать в другие страны, чтобы отвлечься и почувствовать облегчение. Активная часть населения поняла, что они могут оказаться в замкнутом пространстве один на один с этим государством. Это тоже стало одним из мобилизирующих факторов для решительных протестов.

- Реакция властей на эти протесты очень жесткая. В МВД РБ даже заявили, что могут применить боевое оружие против участников митингов.

- Никто не ожидал, что единственной реакцией государства на массовые митинги будут попытки погасить протест. Если вспомнить, как власти реагировали, например, во время протестов против закона о тунеядцах, то можно отметить, что тогда они проявляли определенную гибкость. Они прислушивались к настроениям в обществе, пытались снять напряженность и не довести ситуацию до широких протестов. Но с начала пандемии мы не видим никаких шагов навстречу обществу со стороны власти.

- 10 октября Лукашенко встретился в СИЗО с политзаключенными. Это не шаг навстречу?

- Пока еще сложно сказать, зачем он сделал это. Хотел ли он что-то продемонстрировать или что-то для себя выяснить. Но, наверное, из этого можно сделать вывод, что внутри власти растет понимание того, что только насилием уличные протесты не подавить, нужны другие ходы. Но если этот шаг единственный – то это шаг в никуда.

- В публикации для фонда "Наука и политика" от 16 сентября вы высказали мнение, что началом урегулирования конфликта в Беларуси может стать конституционная реформа. Вы по-прежнему так считаете?

- Я думаю, что конституционная реформа могла бы при определенных условиях помочь выйти из кризиса. Хотя протестное движение требует, в первую очередь, проведения свободных выборов, но в сегодняшнем тупике надо найти какой-то компромисс. У протестного движения нет институционных инструментов, чтобы добиться своих целей. А власть не может погасить протестное движение, она должна его признать и по-другому реагировать. Круглый стол не может проходить в тюрьме. Он должен состояться на свободе. Если власти хотят, чтобы конституционная реформа стала выходом из сложившегося кризиса, то должны прозвучать другие предложения, которые позволили бы в какой-то степени восстановить утраченное доверие.

Если игроки исходят из интересов страны и ее экономического развития как суверенного государства, они должны начать диалог, а конституционная реформа могла бы стать предметом такого диалога. Тогда можно было бы говорить об условиях, при которых она могла бы служить выходом из кризиса.

- Какие это условия?

- С одной стороны, власти должны отпустить всех политзаключенных. Это должно быть началом, без этого разговора с протестным движением просто не получится. Они также должны гарантировать, что свобода собраний будет соблюдаться и насилие против мирных демонстрантов прекратится.

С другой стороны, Координационный совет должен предложить определенные гарантии действующей власти. Светлана Тихановская озвучила гарантии для Лукашенко, но я думаю, что они должны быть не только для Лукашенко, но и для всего госаппарата и их семей. Ведь важно, чтобы чиновники были заинтересованы в диалоге (…) При этом важно, чтобы все факты применения насилия документировались. Это даст возможность вернуться к вопросу юридической ответственности, если диалог сорвется и гарантии потеряют актуальность.

- В Евросоюзе 12 октября договорились включить Александра Лукашенко в санкционный список. Как вы оцениваете это решение?

- Важно, что на встрече глав МИД стран ЕС также прозвучало, что Евросоюз предложит Беларуси пакет помощи в случае проведения реформ. Это может создать дополнительный стимул, чтобы власти в Минске пошли на диалог. На мой взгляд, адресатом должен быть не Лукашенко, а госаппарат в целом. Зацикленность на Лукашенко ни к чему не приведет. Патовая ситуация не решится, если в госаппарате ни найдутся силы, которые поменяют тактику, увидят необходимость в диалоге и преодолеют страх.

То, что Лукашенко сейчас планируют включить в этот список, так же логично, как и предложение дать гарантии чиновникам, если они пойдут на диалог с протестным движением. Иначе подход получается несправедливым.

- Можете ли вы сделать прогноз о развитии ситуации в Беларуси?

- Нет, это очень сложно. Но факт: ситуация в Беларуси уже точно не будет такой, как до выборов 9 августа.

Смотрите также: