Состав участников на сцене Kultuurikatel - бывшей электростанции в Таллине, превращенной в культурный центр и место для проведения концертов, - был впечатляющим: татарско-русский хип-хоп-дуэт АИГЕЛ, исландские техно-панки Hatari и эстонско-русская готик-рок-группа Rainday Station. Эти музыканты и еще более 170 других групп из 21 страны стали участниками Таллинской недели музыки, прошедшей в столице Эстонии в начале октября. Из России на фестиваль приехали 18 музыкальных групп.

Но музыку русскоязычных исполнителей можно услышать в Таллине не только во время таких фестивалей. Творчество эстонцев, говорящих на русском языке, уже давно стало мейнстримом в этой маленькой балтийской стране. И музыкантам удается сделать то, что не всегда получается у политиков: сблизить жителей Эстонии - вне зависимости от того, на каком языке они говорят.

Четверть жителей Эстонии - русскоговорящие

Четверо музыкантов из группы Rainday Station родились в семье русскоговорящих родителей в 1980-х годах. Барабанщик Кирилл Харьо, сменивший несколько групп за последние 15 лет, относится к эстонско-русскому артистическому авангарду. "Моя предыдущая группа Junk Riot стала одной из первых, привлекших внимание широкой публики, - рассказывает DW 36-летний музыкант. - В детстве я ходил в русские школы. Среди моих друзей было не так много эстонцев - до тех пор, пока я не пошел в училище. Сейчас половина моих друзей говорят по-эстонски, другая - по-русски".

Сейчас в Таллине живет почти половина из 320-тысячного русскоязычного населения  страны. Большинство из них приехали в Эстонию в 1970-х и 1980-х годах - тогда сотни тысяч людей из разных уголков Советского Союза отправлялись работать на Кренгольмской текстильной фабрике в Нарве, других предприятиях северо-востока республики и на заводах в Таллине. После распада СССР из Эстонии уехали около 200 тысяч человек, но доля русскоязычного населения все же оставалась значительной по сравнению с 1960-ми годами. К настоящему времени русскоязычные жители составляют около четверти всего населения Эстонии.

Но далеко не все они чувствуют себя в этой стране как дома. И такие культурные программы, как Таллинская неделя музыки, приносят больший эффект, чем политические меры по социальной интеграции, отмечает Пирет Хартман. В министерстве культуры Эстонии она отвечает за культурное многообразие. "Когда зрители, артисты и организаторы из различных сообществ собираются вместе, происходит то, чего мы за долгие годы не можем добиться нашими методами. Это сложно описать, но это так", - говорит политик.

Проблемы с эстонским гражданством

Разделение на группы по происхождению тяготит город и его жителей. Это ощущает на себе и 25-летний Анатолий Мартынов. Он продает наборы для рисования в магазинчике, расположенном в самом густонаселенном и преимущественно русскоязычном районе Таллина. Анатолий - один из 70 тыс. жителей Эстонии, не имеющих гражданства, большинство из них - русскоязычные. "Когда я прилетел в Египет, меня продержали на пограничном контроле шесть часов. Причина была в моем загранпаспорте, в котором не указано гражданство. Хотя я и родился в Эстонии, у меня нет эстонского паспорта. Я считаю, что это неправильно", - говорит он.

После обретения независимости в 1991 году Эстония автоматически предоставляла гражданство только тем, кто проживал в стране до 1940 года, и их потомкам - то есть относительно небольшой части населения - и сделала сдачу языкового теста условием для получения гражданства путем натурализации.

Сейчас Анатолий ждет результатов экзамена. Процесс может занять полгода. Родись он позднее, ему бы не пришлось сдавать экзамен. Согласно новому законодательству, с 2017 года детям, родители которых на момент рождения не имеют гражданства, эстонский паспорт выдается автоматически.

Языковой барьер - преграда интеграции

Трудности во время путешествий - не единственный недостаток. Тем, у кого нет эстонского гражданства, разрешено голосовать только на местных выборах и запрещено занимать некоторые государственные должности.

Пирет Хартман считает, что главной причиной разрыва между русско- и эстоноязычным населением является эстонская система образования. Несмотря на то, что правительство приняло ряд мер по ее модернизации, каждый четвертый ребенок в Эстонии по-прежнему посещает школу, где все или значительная часть занятий проходит на русском языке. В итоге треть русскоязычных школьников не получают полное среднее образование, потому что они недостаточно хорошо говорят по-эстонски. Еще треть по этой же причине не может поступить в университет, рассказывает Хартман.

С конца 1990-х годов отсутствие политики интеграции и ориентация на эстонский язык способствовали отчуждению русскоязычного населения. Лишь с 2010 года начали происходить изменения, затронувшие также рынок труда и сферу культуры.

Построение общества, которое объединяет всех, - главное предвыборное обещание Марис Хеллранд. 51-летняя мать троих детей примет участие в местных выборах в качестве кандидата от Социал-демократической партии Эстонии. По ее словам, во время работы журналистом она осознала, что проблема расслоения общества частично институционализирована, в том числе, из-за того, что городские власти финансировали раздельное внешкольное образование. "У моих детей нет русскоговорящих друзей, - рассказывает она DW. - Они растут в городе, где половина населения говорит по-эстонски, а другая половина - по-русски. И они почти не общаются между собой".

Впрочем, молодые эстонцы в целом более оптимистичны в отношении русскоязычного меньшинства в стране. Кирилл Харьо из Rainday Station верит в положительный эффект таких культурных фестивалей, как Tallinn Music Week. "Во многом это связано с тем, что русскоязычные группы хорошо принимаются публикой", - говорит он. Совместная работа музыкантов и художников, говорящих по-русски и по-эстонски, отчасти помогает преодолеть культурные и языковые барьеры, так долго царившие в стране.

Смотрите также: