Описать город в двух словах непросто, я бы не смог описать даже Кёльн, в котором живу уже более 17 лет. Хуже того, недавно ведя по улицам города старого знакомого, приехавшего в Кёльн, я поймал себя на том, что пересказываю ему ту характеристику города, которую услышал в первый день своего приезда в феврале 1992 года (Кёльн маленький, в нем есть всё, и притом очень близко, тут люди добродушно и мягко друг к другу относятся). Иными словами, мифы, во-первых, базируются не совсем чтобы уж прямо на непосредственных наблюдениях, и, во-вторых, они очень живучи, притягивают к себе впечатления, требуют подтверждения себя наблюдениями.

Потому мне легко отвечать на вопрос: какой он, Берлин? В Берлине я, конечно, бывал, но редко и каждый раз недолго. И много слышал о нем резкого и безапелляционного. Я не уверен, что это всё можно собрать вместе в какой-то "миф Берлина". Это выражение широко употребляется, но у меня такое ощущение, что употребляется оно с некоторым кокетством. Потому я начну просто перечислять то, что знаю сам.

Самодельность и самодеятельность

Берлин как будто раньше был другой, город за последние десять-пятнадцать лет очень сильно изменился. Раньше он был брошенным, темным, пустым, мрачным. Не совсем чтобы откровенной руиной, но дух жизни на развалинах в нем был очень сильным. Помню шокировавшее меня (году этак в 1994-ом) кафе, с пустой комнатой на втором этаже, внутри которой был вмонтирован ствол дерева с ветками. Другой мебели не было. Люди сидели на ветках как курицы на насесте, ствол был выкрашен в зеленый цвет, помещение было едва освещено, горели свечи. Было очевидно, что тут постарался какой-то умелец, чуждый какой бы то ни было мелкобуржуазности, а очень близкий к Outsider Art. На взгляд из Кёльна берлинские интерьеры были перегружены деталями, собранными на свалке: старыми креслами, старыми фотографиями, газетными вырезками, рисунками... Сверху могла быть привинчена шпала или ржавая металлическая сетка. Наверное, для пущей индустриальности.

Старый андеграунд

Берлинский андеграунд – это, наверное, то, что можно назвать мифом. В семидесятых-восьмидесятых, в первой половине девяностых годов там происходили удивительные вещи. Одновременно во многих точках - в пустующих помещениях, мастерских художников, просто на квартирах - тусовалась публика, играла музыка, устраивались одновечерние выставки, перфомансы, концерты, танцы и попойки. Совсем без рекламы. Каждый день толпы народа просто съезжались в ту или иную точку и там узнавали, что где происходит, и курсировали между десятком-другим "явочных квартир" андеграунда. В начале 2000-х резко выросшая в Берлине арендная плата и плата за электроэнергию прекратили этот парадиз. Кроме того, и полиция взялась за нелегальные клубы.

Новый андеграунд

Берлинский андеграунд вроде бы существует и до сих пор, но его характер изменился. Это, во-первых, хип-хоп-андеграунд, жесткий, грубый, вульгарный, кичащийся своей криминальностью, наверное, показной. Во-вторых, это андеграунд, связанный с брейккором, с быстрой и шумной электронной музыкой. Задают тон там так называемые антинемцы (Antideutsche) - радикальная группа лево-ориентированных политических фанатиков, блюдущих политическую корректность в целях борьбы с фашизмом и антиамериканизмом. Техно в Берлине давно уже андеграундом не является, техно - это увеселение для туристов со всей Европы, прилетающих на уикенды, чтобы танцевать в сотнях клубов. По слухам, публика глотает при этом большие количества наркотиков.

Я слышал невероятные рассказы о берлинских андеграундах. Скажем, что в Берлине живет 300 тысяч русских нелегалов. Или что в Берлине есть тусовка израильтян, скрывающихся от службы в израильской армии. А вот что я видел своими глазами: стены заборов и домов уклеены пестрыми плакатами, скажем, приглашающими в туристический круиз или зовущими на поп-концерт. И кто-то что-то подрисовывает или пишет черной краской на каждом из этих плакатов, изменяя их смысл. И плакаты уже зовут в какое-то другое место. Плакаты перемагничены. В Берлине могучая традиция уличного искусства (street art).

Квартиры и богема

Старые берлинские квартиры заслуживают отдельного упоминания. Они во-первых, огромны, в них много комнат, высоченные потолки с лепниной, а во-вторых, по сравнению с квартирами в других крупных городах они невероятно дешевы. Кроме того, неработающая богема получала социальные пособия, то есть эти квартиры были к тому же чуть ли не бесплатными. Слышал я и другое: что слухи о любви берлинских властей к тем, кто получает социальные пособия, сильно преувеличены. К тому же цены на квартиры сильно выросли, хотя по сравнению с западом Германии, и тем более с Лондоном и Нью-Йорком, жилье в Берлине по-прежнему дешевое.

В Берлине высокая безработица, ехать туда в надежде найти работу человеку "гуманитарной" профессии или без особой квалификации - безумная затея. Художников и галерей там невероятно много, но вот покупателей картин и объектов - мало. Художники не могут продать свое искусство. Они, как и музыканты, понаехали со всей Германии, Европы и всего мира. Есть целые районы, где живет богема, про Prenzlauer Berg мне недавно рассказали: там живут одни диджеи, нарожали детей, гуляют с колясками, ужас что творится. В Кёльне, кстати, не очень одобряют тех, кто бросил Кёльн и уехал в Берлин: в Берлин, на ярмарку тщеславия, едут снобы, а также те, кто хочет пробиться.

Изобилие культуры

В Берлине много культурных мероприятий. Каждую неделю - фестиваль, то танцевальный, то музыкальный, то кино. На недавнем фестивале c/o pop в Кёльне рассказали, что был момент, когда в Берлине проходили одновременно три не связанных друг с другом конгресса об авторском праве и интернетовском пиратстве. Три конгресса на одну тему одновременно! И это не миф. Это Берлин.

Последний раз я был в Берлине в феврале 2008 года. Мне центр города очень не понравился. Он был не просто чистым и вылизанным. Он был варварски отреставрирован: улицы и пешеходные дорожки выпрямлены и вновь заасфальтированы. Проблема, собственно, не в новом асфальте, а в том, что все линии на поверхности улицы стали прямыми и параллельными, явно нарисованными на компьютере и перенесенными в пейзаж, прочерченными внутри пейзажа. Эта вездесущая геометрия показалась мне навязчивой до невыносимости, она убивает пространство старого города.

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Ефим Шуман