В мире есть немало организаций, которые провозгласили своим лозунгом борьбу с применением пыток. Но, к сожалению, не всегда работа, которую они ведут, приносит желаемые плоды, и далеко не всегда плоды созревают так быстро, как того хотелось бы.

В Душанбе во вторник обсуждали ход выполнения Таджикистаном рекомендаций Комитета ООН против пыток. Правительственные чиновники, депутаты, адвокаты, судьи, работники правоохранительных органов и международные эксперты собрались вместе, чтобы проанализировать достижения в деле предотвращения пыток за минувший год, а также выработать план действий по реализации рекомендаций Комитета ООН.

Доступа в таждискские тюрьмы и колонии нет

Таджикистан должен открыть доступ в пенитенциарные учреждения Международному Красному Кресту и общественным правозащитным организациям. Об этом заявил советник по человеческому измерению Центра ОБСЕ в Душанбе Паям Фуруги. 4 года назад сам глава государства поручил обеспечить Красному Кресту посещение тюрем. Однако двери закрытых учреждений для сотрудников этой международной организации открылись лишь ненадолго, говорит Паям Фуруги:

"Только единственный раз, в 2004 году, благодаря воле президента Рахмона, Красный Крест имел возможность контактировать с заключенными. Но через несколько месяцев ситуация изменилась. И двери тюрем для Красного Креста были закрыты. Чем это объяснить? Может быть, плохим экономическим обеспечением тюрем или боязнью, что могут быть раскрыты факты насилия над заключенными? Такое поведение идёт вразрез с принятыми страной обязательствами. И если Таджикистан действительно хочет быть в числе передовых стран мира и действовать в рамках подписанных международных соглашений, он должен стать открытым для Красного Креста. Это только повысит авторитет Таджикистана в глазах мирового сообщества", - отмечает Фуруги.

Может, их приоткроет уполномоченный?

Как отмечается в рекомендациях ООН, из республики поступают многочисленные сведения о широком распространении практики применения пыток, о неблагоприятных условиях содержания под стражей, а также плохом санитарном состоянии и медицинском обслуживании задержанных и заключенных. Завотделом исполнительного аппарата президента Юсуф Салимов признаёт, что общественность сегодня не имеет доступа в тюрьмы Таджикистана, но полагает, что эта ситуация изменится после того, как в стране заработает институт Уполномоченного по правам человека:

"У нас не проводится систематический обзор за местами содержания задержанных со стороны международных и национальных мониторов. Кроме того, не допускается регулярный доступ без получения предварительного разрешения. Думаю, что с введением в действие закона об омбудсмене ситуация с соблюдением прав человека в закрытых учреждениях и проведение мониторингов не будут такими сложными, какими являются сейчас", - говорит Юсуф Салимов.

Суды боятся стражей правопорядка?

В свою очередь, адвокаты по-прежнему говорят о том, что доступ защитника к задержанному остаётся затруднительным. По словам адвоката-поверенного Каюма Юсуфа, сам момент задержания законодательно не уточнён, и человек длительное время может находиться в местах временного содержания без оформления протокола и, соответственно, адвоката. Именно в это время к задержанным могут быть применены пытки. И хотя, по закону, показания, полученные недозволенными методами, не должны приниматься во внимание судом, однако судьи зачастую выносят приговоры только лишь на основании признательных показаний обвиняемого, не учитывая его жалоб на применение пыток. Правоохранительные органы довлеют над судом, считает Каюм Юсуф:

"Если суды выносят оправдательные приговоры, то они могут подвергнуться нажиму со стороны органов предварительного следствия. В своей практике мы часто сталкиваемся с тем, что по делам, которые велись предварительным следствием с применением пыток, насилия, до вынесения обвинительного приговора органы, проводящие дознание и предварительное следствие, постоянно контролируют ход судебного разбирательства. Пока они не услышат обвинительный приговор, не успокаиваются и не отходят от здания судов. Это наблюдается очень часто, на процессах в судах всех уровней", - отмечает Каюм Юсуф.

Рекомендации ждут…

Как говорят эксперты, в таджикском законодательстве отсутствует адекватное наказание должностных лиц за пытки и жестокое обращение, поэтому сотрудники правоохранительных органов чувствуют свою безнаказанность за применение насилия. Кроме того, законодательно не обеспечен механизм защиты свидетелей и предоставления компенсаций жертвам пыток. Таким образом, абсолютное большинство рекомендаций по предотвращению пыток, данных Таджикистану Комитетом ООН более года назад, все ещё ждут своей реализации.

В Киргизии пыток нет?

Правоохранительные органы Киргизии пытки не применяют. С таким заявлением выступили представители министерства внутренних дел страны, чем вызвали возмущение правозащитников. Киргизских журналистов во вторник ознакомили с ходом реализации пилотного проекта "Предупреждение пыток в деятельности органов внутренних дел Киргизии". В рамках проекта его организаторы Центр ОБСЕ в Бишкеке, министерство внутренних дел и общественный фонд "Эгль" планируется выработать у сотрудников киргизской милиции критическое отношение к пыткам.

По словам начальника отдела реформирования МВД Шамшибека Мамырова, проект носит предупреждающий характер, поскольку пыток как таковых в стране нет. Он отметил, что с момента появления в 2003 году в Уголовном кодексе страны статьи "Пытка" по ней не было возбуждено ни одного дела: "Я не отрицаю, может быть, есть грубость, может быть, есть чванство, может быть, есть унижение достоинства, но физические пытки – это нонсенс. Я не собираюсь оправдывать нашу милицию, но есть вещи, которые должны иметь доказательную базу. По мере же расследования применение пыток не доказывается".

Правозащитники о фактах применения пыток осведомлены

С таким заявлением силовиков категорически не согласны правозащитники. В интервью "Немецкой Волне" руководитель правозащитного центра "Калым шамы" Азиза Абдирасулова подчеркнула, что факты применения пыток есть. Да и сами условия содержания подозреваемых могут быть приравнены к таковым. Абдирасулова привела в качестве примера несколько случаев, когда по фактам пыток уголовные дела все-таки были возбуждены:

"В Нарыне погиб житель города Акылбек Сакеев, которого задержали в семь часов вечера, а через два часа он без сознания попал в больницу и скончался. Вскрытие показало, что у него были сломаны пять ребер и череп, что и стало причиной смерти. Недавно в Бишкеке мы положили в больницу 16-летнего мальчика. Его задержали сотрудники 13-го ГОМа Первомайского РОВД. Продержали без причины более 10 часов. Раздевали его до гола, надевали на голову полиэтиленовый пакет, снимали это на мобильные телефоны. Это делалось с тем, что бы мальчик стучал на своих сверстников, которые, возможно, по версии сотрудников милиции, совершают преступления. У него на руках остались очень глубокие следы от наручников. Сейчас он находится под нашим наблюдением. Было это 23 июня этого года".

До суда в Киргизии дело не доходит

Однако до суда дела по фактам пыток не доходят. Причин тому несколько, считает руководитель общественного фонда "Эгль" Чолпон Омурканова:

"Дела по данным фактам расследуются как должностные преступления или как превышение должностных полномочий. Немаловажно и то, что граждане боятся обращаться и либо вообще не обращаются, либо на каком-то этапе добровольно отказываются от своих показаний. Первый этап - это запугивание, а второй - когда дело заканчивается примирением сторон, потерпевшему приносятся извинения и выплачивается компенсация".

Для продолжения применения пыток в Киргизии есть несколько предпосылок. По мнению Абдирасуловой, их как минимум три: "Первое – это закрытость учреждений. В феврале Киргизстан ратифицировал факультативный протокол Конвенции против пыток, но, тем не менее, очень многие учреждения, в том числе изоляторы временного содержания, колонии, остаются для правозащитников и журналистов закрытыми. Вторая причина – у нас очень плохо работает адвокатский институт. Наш мониторинг показал, что 90 – 95 процентов задержанных, имея адвоката, фактически его не имеют. Третье – это низкий уровень гражданского образования. Сами задержанные плохо знают свои права".

Правозащитники готовы сотрудничать с ОВД

Сейчас, по словам Абдирасуловой, правозащитники работают над этими проблемами. Готовы они и к сотрудничеству с правоохранительными органами по проекту "Предупреждения пыток в деятельности ОВД": "Меня радует, что министерство внутренних дел заявляет о желании бороться с пытками, хотя и не признает, что пытки имеют место. Думаю, это можно расценивать как первый маленький шаг в сторону защиты прав человека".

Нигора Бухари-заде, Душанбе

Татьяна Чайка, Бишкек