Скандал вокруг формирования платформы при ПАСЕ для диалога с российскими демсилами гремит уже неделю. Сначала оппозиционный политик Владимир Кара-Мурза объявил о своем выходе из "Антивоенного комитета России", заявив, что не может состоять в одной организации с Гарри Каспаровым, и объяснив это недопустимым поведением последнего. Затем подробности ссоры рассказали журналистка Александра Гармажапова и политик Владимир Милов. Все произошло за ужином в парижском ресторане.
Свою версию изложили и некоторые другие участники событий. Михаил Ходорковский поведение Каспарова комментировать не стал, а вот про FRF (Free Russia Foundation, фонд "Свободная Россия"), вице-президентом которого является Кара-Муза, и Владимира Милова (тоже вице-президент FRF) написал много нелестного. Все обменялись взаимными обвинениями и официальными заявлениями, что происходит попытка разрушить платформу при ПАСЕ, которую неформально называют "представительством российской оппозиции в Европе". Кроме того, последовала череда объяснений, при чем тут Берлинская декларация и почему из-за нее, судя по всему, и случился конфликт. Публика в изумлении продолжает следить.
"Антивоенный комитет России" (АКР) и его цели
"Антивоенный комитет", полагаю, задумывался как пример взрослого и ответственного разговора между людьми с разным прошлым, разными амбициями и разным политическим весом, но с одной очевидной целью: сделать российскую войну в Украине неприемлемой и политически затратной. Для Кремля, для его партнеров, для всего мира.
Однако спустя почти четыре года после начала полномасштабной войны в публичном поле гремит скандал, в интервью звучат взаимные упреки, в соцсетях множатся посты с рассказами всех сторон о хамстве, подлости и недопустимом поведении. Сегодня это стало главным содержанием повестки. Не война, не репрессии, не судьба политзаключенных в России, а скандал людей, которые еще вчера претендовали на роль морального и политического ориентира. И здесь важно не то, кто в этой истории прав. Важно то, какой урон она наносит вообще всем.
Европейская взгляд на конфликт в российской оппозиции
Первый и самый очевидный уровень в оценке ущерба - европейские политики и чиновники. Те самые люди, с которыми ведутся разговоры в кулуарах ПАСЕ , Европарламента, национальных парламентов. Те, кто и так с трудом отличает одну российскую инициативу от другой и вынужден ориентироваться на репутацию, стабильность и внятность собеседников.
Для них подобные конфликты выглядят не как "острый политический спор", а как сигнал - эти люди не могут договориться даже между собой, не контролируют собственные эмоции и превращают важный и сложный процесс в балаган.
Ни один европейский чиновник не скажет этого вслух, но логика простая: если организация разваливается на глазах и реагирует на конфликт через взаимные обвинения, на нее нельзя опереться "в долгую". А значит, ей не будут доверять ни сложные переговоры, ни политически чувствительные процессы. В лучшем случае все ограничится вежливыми встречами и формальными словами поддержки.
Российская антивоенная аудитория - в РФ и в Европе
Второй, не менее важный уровень в оценке последствий скандала - это россияне. И те, кто остается в России, и те, кто уехал.
Для людей внутри страны антивоенное движение - это, в первую очередь, не институции, а пример альтернативы: другой тон, другой уровень ответственности, другое представление о политике как о публичном процессе. И когда вместо этого они видят классический набор из личных обид, публичных обвинений и состязания эго, доверие исчезает моментально. Все это выглядит не как борьба за ценности, а как разборка людей, которым тесно в одной комнате.
Для эмигрантской антивоенной аудитории эффект еще болезненнее. Эти люди уже заплатили высокую цену за свой выбор: разрыв с домом, привычной жизнью, статусом, карьерой, иногда с семьей. И они вправе чего-то ожидать от тех, кто собирается говорить от их имени. Когда же антивоенная повестка превращается в разборку, возникает ощущение бессмысленности: если даже здесь все заканчивается скандалом, то зачем вообще в это верить.
Уехавшим от войны, несогласным с режимом Путина россиянам нужно представительство. Им нужна адвокация. Чего им точно не нужно - так это то, чтобы их проблемы (а их немало) ассоциировались с ссорой в парижском ресторане.
Скандал вокруг платформы ПАСЕ и идея антивоенной коалиции
В итоге проигрывают все. Проигрывает идея широкой антивоенной коалиции . Проигрывает доверие к российским демократическим инициативам. Проигрывает сама логика "мы другие, мы ответственнее".
Самое печальное, что эта история идеально работает против тех, кто выступает против войны. Потому что она подтверждает самый удобный для путинской пропаганды тезис: эти люди не способны ни к солидарности, ни к ответственности, ни к конструктивной работе. И опровергать этот тезис после подобных скандалов становится практически невозможно.
Антивоенная политика - это не только про правильные слова. Это еще и про самообладание, дисциплину и умение не разрушать общее ради личного. Когда этого нет, война никуда не девается, а вот доверие исчезает очень быстро. И вернуть его потом почти невозможно.
Вся надежда сейчас - на мудрость и готовность извиниться, помириться (как бы наивно это ни звучало). Такие простые человеческие вещи. Но без них, кажется, ничего по-настоящему не заработает, как бы ни старались участники конфликта продолжать формировать платформу при ПАСЕ. Осадочек, как говорится, пока остается.
Автор: Татьяна Фельгенгауэр - российская журналистка, ведущая The Breakfast show и YouTube-канала "Медиазона".
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.