Напомним, что основная их масса стала активно покидать страну после известных андижанских событий. Тогда же из страны стали выезжать многие оппозиционно настроенные журналисты и правозащитники и многие международные организации просто вынуждены были ради безопасности закрыть свои представительства. Однако, официальному Ташкенту эмиграция последних была на руку, так как это ещё больше закрывало страну в информационном плане. Но бегство обыкновенных граждан не прибавляло благоприятного международного имиджа стране.

Как сообщил наш источник в Киргизии, политические беженцы из Узбекистана, те, что покидают страну, спасаясь от репрессий после андижанских событий, бегут именно в Ошскую область этой страны. Правозащитники полагают, что таких лиц насчитывается порядка двух-трёх тысяч. Однако точное их количество неизвестно, так как многие нигде не регистрируются и проживают у родственников. Но и там они не чувствуют себя в безопасности, так как сотрудники службы национальной безопасности Узбекистана преследуют их и в Киргизии. Кроме того, официальный Ташкент оказывает постоянное давление на Бишкек по поводу выдачи беженцев назад, и киргизские власти в последнее время всё более неохотно принимают у себя сбежавших узбекских граждан. Тем не менее, несмотря на такое положение дел, Киргизия всё-таки остаётся одним из наиболее привлекательных пунктов. Узбекские эмигранты неофициально переходят узбекско-киргизскую границу. Затем, при желании они могут стать на учёт в управление по делам миграции, которое, в свою очередь переправляет их дела в управление по делам беженцев, где эмигрантам дают мандат и возможность переправки в третью страну. Эта третья страна также является уже последним перевалочным пунктом. Таким пунктом, кстати, можно считать Румынию, откуда беженцы уже направляются в страны будущего постоянного пребывания – Данию, Швецию, Норвегию, Канаду или США. Другими словами, Киргизию можно считать достаточно приемлемым вариантом.

Иное дело – Российская Федерация. По словам руководителя организации «Гражданское Содействие» Светланы Ганнушкиной, сегодня признание Россией кого-либо из иммигрантов беженцем, дело достаточно трудное. Связано это в первую очередь с изменением внутренней политики. Так, в 1996 году Российская Федерация на Конференции ООН о миграции в СНГ заявляла о наличии в стране около 300-т тысяч беженцев.

Однако в 1997 году, когда изменилась редакция Закона о беженцах, почти все они уже были сняты с учета, а их удостоверения аннулированы.

Сегодня в России по оценкам Ганнушкиной около полумиллиона беженцев, в то время как официально признаны таковыми не более четырёхсот человек – если быть точным, 397 на конец 2006 года.

По словам Ганнушкиной, политические беженцы из Узбекистана являются ярким примером того, что значит обращаться за убежищем в России.

Общеизвестно, что в Узбекистане применяются жесточайшие пытки и пока не отменена смертная казнь. Люди, преследуемые по политическим мотивам, не просто находятся в реальной опасности, известно множество случаев, когда выданных Узбекистану граждан пытали и вынудили оклеветать себя, после чего приговорили к огромным срокам лишения свободы.

Но и в Российской Федерации они не могут находиться в полной безопасности. По данным «Гражданского содействия», сотрудники узбекских спецслужб свободно действуют в России, пользуясь небескорыстной помощью российских спецслужб.

Нередко узбекская сторона делает официальный запрос на экстрадицию тех или иных своих граждан. Экстрадиция проводится через российскую Генеральную прокуратуру. И тут начинается самое интересное. Генеральная прокуратура, бывает, отказывает в депортации на основании, например, того, что в Узбекистане другой Уголовный кодекс и многих статей, по которым обвиняется человек узбекскими властями, в российском кодексе просто нет. Тогда узбекская Фемида предлагает России другие статьи и так происходит до тех пор, пока не найдётся аналогичная статья в российском законодательстве. Вероятно, тут необходимо небольшое пояснение. При обвинении человека в каком-либо политическом преступлении узбекские следователи применяют множество статей, начиная от попытки изменения конституционного строя и участия в незаконных религиозных образованиях до покушения на президента, чтобы гарантировать осуждение обвиняемого.

После того, как Генеральная прокуратура приняла решение экстрадировать человека в Узбекистан, он может обжаловать это решение в суде, а после отказа подать кассационную жалобу.

Одновременно он может подать ходатайство о предоставлении ему статуса беженца, на что несомненно также получит отказ.

На стадии кассации можно также обратиться в Европейский суд по правам человека, который в состоянии приостановить выдачу беженца Узбекистану. Все эти процедуры могут продолжаться бесконечно долго, и все это время беженец будет находиться под стражей, пока не иссякнет срок возможного задержания по уголовным делам – полтора года.

Примером тому может служить дело так называемых "ивановских узбеков". Эпопея с их задержанием по представлению узбекской стороны, содержанием под стражей и освобождением длится с июля 2005 года. Только в марте 2007г. они оказались на свободе, но до сих пор не могут покинуть территорию России. Работать в России и содержать свои семьи они тоже не могут, так как находятся под постоянной угрозой нового ареста. Несмотря на то, что их уже признало беженцами Управлением верховного комиссара по делам беженцев ООН, а Швеция согласилась их принять, российские власти не дают им разрешения на выезд. Напомню, что в Узбекистане они обвинены в причастности к андижанским событиям.

Таким образом, Россия сегодня не может быть привлекательной для политических беженцев, ни как страна постоянного пребывания, ни как страна транзита в Европу и США.