С 5 по 27 января января Северная Корея шесть раз проводила ракетные испытания, запустив 10 крылатых и баллистических ракет, в том числе, как утверждают власти в Пхеньяне, и гиперзвуковую. А 19 января прошло заседание политбюро ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК), по итогам которого госинформагентство ЦТАК распространило специальное заявление.

В нем, помимо прочего, отмечалось, что "враждебная политика и военная угроза со стороны США достигли опасной черты, которую больше нельзя игнорировать", а конфронтация с Вашингтоном принимает "затяжной характер". В этой связи "соответствующим органам" было дано указание "пересмотреть меры по укреплению доверия", которые КНДР обязалась соблюдать, и "подробно изучить вопрос о возобновлении всех временно приостановленных видов деятельности".

За обтекаемыми фразами эксперты увидели грядущую отмену моратория на запуски МБР и ядерные испытания, который Северная Корея объявила в апреле 2018 года и с тех пор придерживалась. Чего на самом деле хочет ее лидер Ким Чен Ын и как возросшая активность Пхеньяна отразится на ситуации на Корейском полуострове и в Восточной Азии?

Чем вызваны ракетные испытания?

Несмотря на то, что уже 4 февраля в Пекине стартует зимняя Олимпиада (ее успеху Китай придает огромное значение), КНДР, рискуя вызвать гнев могучего соседа, от которого сильно экономически зависит, ознаменовала начало года серией ракетных испытаний. Опрошенные DW эксперты едины в том, что на то есть как технические, так и политические причины.

Сначала запуски проходили без участия первых лиц страны и имели чисто военно-прикладную направленность, считает Константин Асмолов, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока (ИДВ) РАН. Северокорейские инженеры-ракетчики усовершенствовали свои изделия и должны были их проверить, соглашается бывший посол Германии в КНДР Томас Шефер (Thomas Schäfer).

Первые тесты вызвали некоторый ажиотаж, так что "при испытании гиперзвукового глайдера (это не гиперзвуковая ракета в чистом виде, а боеголовка ракеты) присутствовал уже сам Ким Чен Ын", продолжает Асмолов, констатируя, что Северная Корея снова продемонстрировала довольно серьезный уровень своего ракетостроения. "Помимо глайдера был продемонстрирован аналог российского "Искандера" и боевой железнодорожный ракетный комплекс, являющийся уменьшенной версией российского и представляющий собой проблему с точки зрения обнаружения ракетной установки и превентивного удара по ней", - пояснил он.

Но есть и политические причины выбора времени для ракетных тестов, отметил в интервью DW Томас Шефер, указав, что Пхеньян хотел бы надавить на США и Южную Корею, в которой 9 марта пройдут президентские выборы. Ким, говорит экс-посол, стремится ослабить связи Сеула и Вашингтона, вызвать между ними отчуждение, добиться вывода американских войск с юга Корейского полуострова, а в перспективе - достичь каким-то образом политической зависимости Южной Кореи от Северной.

"Звучит глупо, - признает отставной дипломат, проработавший в КНДР в обшей сложности 8 лет, - но это с нашей точки зрения". В Пхеньяне же, экономическое положение которого сейчас очень тяжелое, думают, уверен он, иначе, строят планы и смотрят далеко в будущее, надеясь объединить Корею под эгидой КНДР: "Это не обязательно должно быть формальное воссоединение, такое может быть и не в интересах Пхеньяна. Пока в долгосрочной перспективе он был бы заинтересован в оказании прямого влияния на политических акторов и экономику Южной Кореи".

Ждать ли отмены моратория?

Отменит ли теперь КНДР свой мораторий на ракетно-ядерные испытания? Он объявлялся, напоминает Константин Асмолов из ИДВ, в ответ на вполне ожидаемые встречные шаги США, которые не последовали: "Формально уровень санкционного давления должен быть соразмерен поведению страны, но никакого смягчения санкций не произошло. Мораторий поддерживается лишь доброй волей северокорейцев. На саммите с Трампом в Ханое была попытка превратить его в юридически обязывающий документ, но саммит провалился, и вопрос так и повис в воздухе".

По оценке Асмолова, терпение Пхеньяна, видимо, на исходе: "Или же военная промышленность КНДР изготовила много чего, что надо испытать. В любом случае это пока не разрыв, а намек на него. В стране кому надо дано указание делать что надо - рассмотреть варианты". Федор Тертицкий, ведущий научный сотрудник сеульского университета Кунмин, полагает, что за расплывчатой цитатой ЦТАК скрывается намек на то, что в случае чего КНДР оставляет за собой право прекратить мораторий. Сам Тертицкий ожидает, что это едва ли случится.

"Северная Корея в довольно тяжелой ситуации после саммита в Ханое - она фактически взяла на себя односторонние обязательства, а ей ничего не дали. США вышли победителем. Но запуск МБР или ядерное испытание разозлит Китай, которому в последнюю очередь надо, чтобы у него под боком что-то такое летало или взрывалось", - заявил эксперт. И предположил, что северокорейский курс будет состоять в том, чтобы подойти вплотную к красной линии, но не переступать ее, угрожая, что это будет сделано, если не будет новых переговоров или хотя бы некоторого ослабления санкций.

После прихода Ким Чен Ына к власти Северная Корея, по словам Томаса Шефера, вложила гораздо больше денег, чем ранее, в разработку ракет и сильно преуспела в этом. Пхеньян, говорит Шефер, пошел на мораторий, так как посчитал, что "нам больше не нужно ничего доказывать, мы теперь хотим переговоров. Мораторий односторонний, он может быть отменен, и это уже делалось несколько раз в последние годы". КНДР, добавляет экс-посол, хочет осторожно усилить напряженность, не расстраивая Пекин.

Обостриться ли ситуация в регионе?

Среди факторов, которые могут повлиять на поведения КНДР, Асмолов, помимо Олимпиады, называет и уже упомянутые президентские выборы в Южной Корее. У Шефера такое же мнение: "Если Северная Корея увидит возможность использовать ракетные испытания, чтобы повлиять на выборы либо создать напряженность между кандидатами в президенты или между Сеулом и Вашингтоном, то она проведет ракетные испытания. Вполне возможно, что это случится в феврале".

При этом на выборах, указывает Томас Шефер, у Кима есть предпочтительный кандидат: "В Пхеньяне хотят, чтобы победил представитель партии нынешнего президента Мун Чжэ Ина, потому что эта партия в принципе готова пойти на большие уступки Северной Корее, чем самая сильная оппозиционная партия".

В свою очередь, Федор Тетрицкий подчеркивает в беседе с DW, что в контексте выборов на юге полуострова Пхеньяну совершенно не нужны новые ракетные испытания, потому что любое обострение добавит голосов правым, прихода к власти которых Ким Чен Ын не желает: "В интересах Северной Кореи сейчас провести еще один саммит с Мун Чжэ Ином и изображать крайне миролюбие. Но нужно помнить, что перед выборами она не всегда ведет себя рационально - в 2013 году Пхеньян провел ракетные испытания прямо перед голосованием на юге, что добавило очков тогдашнему кандидату консерваторов".

Чего Ким хочет от Байдена?

Но главным адресатом и ракетных испытаний, и громких, но туманных заявлений Пхеньяна остаются США. Чего добивается Ким Чен Ын от Вашингтона? У Кима есть, похоже, программа максимум и программа минимум, поясняет DW Константин Асмолов: "Первая - пропуск КНДР в ядерный клуб, против чего выступают не только США, но и Россия с Китаем. Вторая - смягчение санкций и, по крайней мере, новый раунд переговорного процесса".

Помимо смягчения санкций, дополняет Тертицкий, Ким Чен Ын хочет в идеале в среднесрочной перспективе получить статус ядерной державы "как у Индии и Пакистана плюс сделать так, чтобы КНДР поставляли ресурсы и выдали карт-бланш на проведение любой внутренней политики". Северная Корея, говорит Томас Шефер, добивается признания в качестве ядерной державы, а также вывода американских войск из Южной Кореи: "Эти цели не достигнуты, и теперь Пхеньян просто снова увеличивает давление".

Между тем в отличие от Дональда Трампа, которому, по выражению советника Трампа по нацбезопасности Джона Болтона, Ким Чен Ын слал "любовные письма", отношения с администрацией президента Джо Байдена у северокорейского лидера фактически отсутствуют. Белый дом пока КНДР не уделяет особого внимания. У Соединенных Штатов, уточняет Асмолов, здесь есть одна большая проблема.

"В Вашингтоне всем уже понятно, что силовое решение северокорейского вопроса будет очень тяжелым и неприятным. Рост ракетно-ядерного потенциала Пхеньяна повышает вероятность того, что победа, конечно, будет достигнута, но дорогой и неприемлемой для США и их союзников ценой. При этом у КНДР в Америке, особенно в массовом сознании, репутация даже не недоговороспособного, а недоговоровозможного партнера", - сетует Асмолов. По его выражению, для среднего американца это "государство зла в чистом виде", поэтому Трампа критиковали за сам факт того, что он посмел сесть с Кимом за один стол и обсуждал что-то иное, а не безоговорочную капитуляцию Пхеньяна: "Как можно договариваться с дьяволом?".

Несмотря на это, Федор Тертицкий убежден, что паниковать, опасаясь обострения ситуации на Корейском полуострове, не стоит, там в последние годы бывали очень серьезные кризисы, но это не привело к войне: "Потому что в Пхеньяне прекрасно понимают - какой бы разрушительной не оказалось война, закончится все, скорее всего, гибелью северокорейского руководства". Более определенный прогноз сеульский эксперт дать не взялся: "Как всегда, по Северной Корее это можно делать максимум на год-два. Что будет дальше, не знает никто - даже сам Ким Чен Ын".

Смотрите также: