Уже через неделю после полномасштабного вторжения России в Украину Совет ООН по правам человека создал комиссию по расследованию всех возможных нарушений и притеснений в области прав человека, нарушений международного гуманитарного права и связанных с ними преступлений. С того времени комиссия совершила уже 22 визита в Украину, дважды отчитывалась перед Генеральной Ассамблеей ООН, указывая не только на военные преступления армии РФ, но и на пренебрежение человеческим достоинством и отказ российских властей от сотрудничества в расследовании этих преступлений.

Председатель комиссии - 73-летний Эрик Мёсе - норвежский юрист и эксперт по международному гуманитарному и уголовному праву, бывший судья Верховного суда Норвегии и Европейского суда по правам человека. С 2003 по 2007 годы он возглавлял Международный трибунал по Руанде - первый специальный трибунал, созданный ООН для расследования преступления геноцида. В разговоре с DW Мёсе избегает сравнений с собственным предыдущим опытом международных уголовных расследований, подробно объясняя механизмы нынешнего, а также перспективы его результатов.

DW: Господин Мёсе, комиссия ООН посетила Украину уже 22 раза. Можете ли вы подробно описать свою ежедневную работу?

Эрик Мёсе: Как вы знаете, комиссия состоит из трех комиссаров и секретариата. Секретариат находится в Вене и насчитывает около 20 человек. Сюда входят несколько следователей, специалисты по сексуальному и гендерно обусловленному насилию и правам детей, советник по правовым вопросам, аналитики открытых и цифровых источников, специалист по судебно-медицинским вопросам, военный советник и сотрудник по вопросам безопасности.

Мы придерживаемся определенной методологии. Комиссия собирает доказательства, затем мы их анализируем. Сначала мы изучаем доказательства, чтобы понять, насколько они достоверны и надежны. Мы также ищем доказательства, подтверждающие версию первоисточника.

- Вы работаете "в поле" и собираете доказательства непосредственно на месте или используете данные, собранные украинскими следователями или международными командами?

- Комиссия является независимым и беспристрастным органом, и важно, чтобы комиссия могла самостоятельно обосновывать свои выводы. Конечно, нам известно про уже собранный материал, и именно поэтому мы совершили эти 22 визита. Однако, когда комиссия работает на месте, ее команда самостоятельно опрашивает людей. Следователи посещают места, где произошли инциденты, изучают, например, остатки оружия и также опрашивают других лиц, которые смогут подтвердить доказательства, предоставленные первоисточником, таким как свидетель, опрошенный первым. В дополнение к этому может быть много других источников, таких как фотографии и видеоматериалы. И все это мы изучаем и анализируем.

На основе всех этих материалов, самостоятельно проанализированных комиссией, мы ставим вопрос: соответствует ли обнаруженное нашим стандартам доказывания? В частности, есть ли аргументированные основания для вывода, что событие имело место именно так, как утверждается? И как только мы установили, что этот стандарт доказывания соблюден, мы сравниваем эти доказательства с правовыми критериями преступления в различных правовых нормах, которые мы применяем в соответствии с нашим мандатом. Если, согласно имеющимся доказательствам, эти критерии соблюдены, тогда мы сообщаем об этом в нашем отчете как о выводе.

- Что касается методологии, как человек с большим опытом уголовных расследований, как юрист, можете ли вы сравнить свою методологию с другими методами расследования?

- Это более или менее та же методология, которую я знаю по предыдущему опыту, как и в других национальных и международных расследованиях.

- А что насчет результатов? Насколько я понимаю ваш мандат, вы отчитываетесь перед Советом ООН по правам человека, но что дальше? Значит ли это, что расследуемые вами здесь, в Украине, преступления могут рассматриваться в судебном порядке международным сообществом или национальными правоохранительными органами?

- Это очень важный вопрос. Одним из элементов нашей работы является непосредственный ее результат, то есть наши доклады, в которых содержатся наши выводы и результаты. Но, конечно, все собранные доказательства систематически записываются и хранятся. Комиссия сохраняет эти данные, ведь наш мандат обязывает нас вести соответствующий учет. Цель этого в долгосрочной перспективе состоит в использовании этих доказательств, в том числе и для привлечения к ответственности с учетом любых будущих судебных процедур. Это может заключаться в инициировании уголовных дел на национальном или международном уровнях. Следовательно, многочисленные материалы хранятся на будущее.

Уже сейчас, пока комиссия работает, нас могут попросить поделиться с другими национальными или международными организациями. В будущем, когда комиссия завершит свою работу, этот сохранившийся материал все еще будет доступен под эгидой Верховного комиссара ООН по правам человека.

- Повлияли ли на работу международных органов расследования те изменения, что произошли в мире с момента создания Трибунала по Руанде, в том числе кризис Совета Безопасности ООН?

- Наша комиссия - это орган по установлению фактов, дающий рекомендации на основе правового анализа. Эта методология, как упоминалось ранее, сходна с методами работы всех других аналогичных организаций с похожими или несколько отличными задачами. Например, стандарт доказывания является нормальной практикой для комиссий по установлению фактов. В судах общего права для признания кого-то виновным этот порог даже выше. Итак, мы очень тщательно проверяем, соблюден ли наш стандарт доказывания. Политический контекст, на который вы ссылаетесь, не влияет на нас.

Наш мандат обязывает нас отчитываться перед Советом ООН по правам человека: первый устный доклад был представлен в сентябре, затем в октябре был доклад перед Генеральной Ассамблеей, а затем, в марте следующего года, мы предоставили письменный доклад Совету ООН по правам человека. Так было во время нашего первого мандата (с марта 2022 по март 2023-го. - Ред.), так происходит и сейчас во время второго мандата комиссии. В рамках нашего второго мандата мы также представили устный отчет в Генассамблею в Нью-Йорке в связи с работой над письменным докладом. Именно поэтому в октябре этого года мы там присутствовали.

Мы не отчитывались перед Советом Безопасности, но провели брифинг в октябре во время встречи, на которой присутствовали как члены Совета Безопасности, так и другие государства-участники. Эта встреча проводилась по формуле Аррии (неформальные встречи, организуемые членом или членами Совета Безопасности ООН с целью обмена мнениями в частном порядке. -Ред.).

- Разрешите попросить вас вспомнить, как вас пригласили в трибунал по Руанде?

- Я с удовольствием расскажу вам немного о трибунале по Руанде, хотя нет никакой связи между ним и моей текущей задачей в Украине. Позвольте мне просто сказать, что как трибунал по бывшей Югославии, так и трибунал по Руанде был создан в 1993-1994 годах соответственно. После их создания органы прокуратуры в рамках этих трибуналов расследовали потенциальные преступления на территории бывшей Югославии и Руанды. Многие преступники предстали перед судом, и большинство из них были осуждены за геноцид, а также за другие преступления.

Что касается моей работы в трибунале по Руанде, то существуют общие правила избрания судей в такие трибуналы. Судей избирает именно Генеральная Ассамблея. Мою кандидатуру предложили некоторые государства, а затем меня избрала Генеральная Ассамблея. Так я стал судьей трибунала по Руанде.

- Во время последней пресс-конференции вы в очередной раз отметили, что до сих пор нет четких доказательств преступления геноцида в Украине. Но что вы ищете: попытки уничтожить украинцев как нацию или как группу, как это определено в преступлении геноцида?

- Сейчас позиция комиссии, в целом, состоит в том, что мы обеспокоены этим вопросом и расследуем обвинения в геноциде. Например, то, что определенная риторика российских государственных и других СМИ может составлять подстрекательство к геноциду. Но мы продолжаем наши расследования, следовательно, это продолжающийся процесс.

Когда мы проводим наши расследования по Украине, наша отправная точка состоит в том, чтобы найти необходимые факты и сравнить их с правовыми требованиями конвенций о правах человека, международного гуманитарного права и связанных с ними преступлений, таких как военные преступления, преступления против человечества и геноцид. Эти расследования охватывают все преступления, и поэтому это непрерывный процесс.

- Мой вопрос адресован вам не как главе комиссии ООН, а как эксперту по международному уголовному праву.

- Мандат комиссии состоит не в том, чтобы, например, сравнивать ситуацию в Руанде с другими странами. Мандат комиссии состоит в том, чтобы сравнить доказательства, найденные в Украине, с соответствующими нормами, изложенными в нашем мандате. Это и есть наша задача.

- Как вы сами, как очень опытный человек и юрист, относитесь ко всем этим выводам о нарушениях в Украине?

- Конечно, мы очень обеспокоены многочисленными нарушениями в Украине, описанными в докладах комиссии.

Смотрите также: