В ночь с 29 на 30 октября 1937 года в Минске были расстреляны более 100 представителей белорусской интеллигенции и национальных элит, в том числе 22 писателя. В истории страны дата известна как ночь расстрелянных поэтов. Каждый год в этот день белорусы вспоминают жертв сталинских репрессий. Все ли жертвы реабилитированы, у кого в Беларуси есть доступ к архивам КГБ и вернули ли имена литераторов "расстрелянного поколения" в белорусские учебники? Об этом DW рассказывают эксперты.

Не только литераторы, но и министры

Несмотря на то что дата 29 октября 1937 года известна в белорусской истории как ночь расстрелянных поэтов, из более чем сотни убитых только 22 человека были связаны с литературой, остальные - государственные, партийные, военные деятели, обращает внимание белорусский историк и архивист Дмитрий Дрозд.

"Это были представители элиты БССР, в том числе несколько наркомов (министров) и их заместителей и даже бывший глава ЧК БССР Виктор Яркин. Такой высокий уровень жертв объясняется тем, что расстрельные списки сначала утверждались в Москве лично Сталиным и его ближайшим окружением, а потом уже формально проходили через Военную коллегию Верховного суда СССР", - говорит Дрозд. В то же время, отмечает историк, простых граждан расстреливали по решению местной "тройки" (по одному представителю от партии, НКВД и прокуратуры) - то есть вообще несудебного органа. Анализ более 80 тысяч данных о репрессированных за годы сталинского террора в БССР показывает, что только 3% из них имели высшее и 2% - среднее образование, 51% были крестьяне, 19% - рабочие.

"Ничто не может вернуть уничтоженных людей и загубленные жизни. Впрочем, большевики и не ставили задачи вернуть хотя бы то, что было возможно. Часто приговор к расстрелу сопровождался конфискацией имущества, в том числе и квартир, в которые въехали новые хозяева. Возможно, что я не обладаю здесь полной информацией, но я не знаю ни одного случая в Беларуси, чтобы кому-то удалось вернуть свое имущество", - добавляет историк.

Творчество расстрелянного поколения изучают в десятом классе

Большинство репрессированных в БССР впоследствии были реабилитированы, но не все. Не реабилитированы те, кто во время войны так или иначе сотрудничал с немцами или не подлежал реабилитации, а также сами создатели "Большого террора" - работники НКВД.

"Не реабилитированными - частично - остались те, кто во время войны был связан с коллаборационистскими кругами, - говорит писательница, исследовательница белорусской литературы Анна Северинец. - По крайней мере, насколько мне известно, Лариса Гениюш (1910-1983, белорусская поэтесса, писательница, общественный деятель, в 1948 года осуждена на 25 лет лагерей за измену "коммунистической системе", хотя никогда не была гражданкой СССР, освобождена в 1956. -Ред.) сегодня реабилитирована частично, не по всем статьям.

Процесс реабилитации безвинно осужденных белорусских писателей, по словам Анны Северинец, в основном происходил в 1950-х годах, после смерти Сталина. "Их родственники были еще живы, часто даже родители, сестры, братья, жены и коллеги, и даже те, кто находился на должностях, понемногу, но методично способствовали этому процессу", - говорит исследовательница.

Что касается возвращения имен репрессированных литераторов в современные учебники белорусской литературы, то, отмечает Северинец, речь о расстрелянном поколении идет в десятом классе. И это, по мнению собеседницы DW, удачное место в учебной программе: "Дети уже многое понимают, могут оценить и значимость стихов, и драму судеб, при этом над ними еще не нависают выпускные экзамены. Что касается этой темы в учебнике - сейчас для десятого класса у нас отличный учебник, один из лучших, что я когда-либо видела: здесь аккуратно, без лишних эмоций, емко, досконально дана история и значение "поколения расстрелянных".

Доступа к архивам КГБ в Беларуси практически нет

В то же время многое о трагедии расстрелянного поколения в Беларуси остается неизвестным - доступа к архивам КГБ у исследователей нет. "У родных есть доступ, но очень ограниченный. Проблема же в том, что не так много осталось уже родных, которые хотели бы ходить в архивы", - говорит Анна Северинец.

"В Беларуси архив КГБ работает как склад, который только хранит дела репрессированных и другие дела НКВД. Практически никакого доступа к этим делам нет не только у исследователей, историков, но даже у потомков репрессированных. Те небольшие достижения в открытости архивов, которые были достигнуты до прихода к власти Лукашенко, сейчас полностью похоронены", - отмечает в свою очередь Дмитрий Дрозд.

В этом, по его словам, Беларусь намного отстает от соседних стран, не только от Украины и Литвы, где архивы КГБ полностью открыты, но и от России. "У нас сейчас происходит вялотекущий коммунистический реванш, что отражается на всем: доступе к архивам КГБ, учебниках истории, государственной идеологии", - считает историк.

Смотрите также: