В Минске за участие в акциях протеста задержали керамиста Наталью Корнееву и ее супруга, а их 10-летнюю дочь забрали в приют. До этого реальный срок с отбытием его в колонии прокурор запрашивал для Анастасии Дашкевич, матери четырех детей, младшему из которых не было и года. Тогда обошлось так называемой "домашней химией" (ограничением свободы. - Ред.). DW разбиралась в том, как власти Беларуси используют детей для давления на родителей, не поддерживающих официальный курс Минска.

Старая практика давления на родителей через детей

Юрист Олег Граблевский констатирует, что практика давления на таких родителей через детей не новая. Специальных законов "под оппозиционеров" не придумывали, власти взяли на вооружение уже существующую практику. "Еще в 2006 году был принят декрет президента "О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях". Организована система межведомственного контроля: милиция, органы опеки и исполнительной власти выявляют неблагополучные случаи, на комиссии исполкома принимается решение, что делать с ребенком", - говорит юрист.

Так, продолжает Граблевский, ребенка могут забрать из семьи немедленно, если чиновники посчитают, что существует опасность: "Либо же поставить семью на учет - дать статус социально-опасного положения (СОП), ребенок может оставаться дома, но в любом случае разрабатывается план, что должны сделать родители, чтобы исправить ситуацию". Исчерпывающего перечня, за что можно попасть в СОП, нет, как и строгого "плана исправления".

Поэтому, считает юрист, у власти - самые широкие возможности для давления на родителей: "У меня была клиентка, которая относила себя к Свидетелям Иегова. Ей местные власти прописали регулярно посещать православную церковь. И критерии СОП, и "план исправления" на практике соответствуют внутренним ощущениям чиновников".

"Если человек за решеткой, семью могут автоматически признать опасной"

Олег Граблевский отмечает, что если родителей привлекали к ответственности по "протестным" статьям, то ими могут заинтересоваться органы опеки. Грабовский рассказал, что в "Офис по правам людей с инвалидностью" ранее обращался минчанин Николай Бондаренко, который участвовал в протестах еще в 2010 году. Тогда его сильно избили, начались проблемы со зрением, со временем мужчине дали I группу инвалидности.

А в 2020 году он вместе с супругой тоже участвовал в протестах: "Жену задержали и отправили на Окрестина, а у них дочь - подросток, училась в лицее. Николая сразу же вызвали на комиссию, мол, будем изымать ребенка, потому что у тебя инвалидность, а жена сидит. Повезло, что супругу через несколько суток отпустили и семья спешно покинула Беларусь".

В правовом государстве, указывает юрист, решение об изъятии детей по надуманным причинам можно было бы обжаловать в суде: "Но в Беларуси сейчас решения принимаются в связи с "революционной необходимостью", а не с точки зрения закона. Поэтому ситуация патовая". По его наблюдениям, если человек оказывается за решеткой в Беларуси, его семью могут автоматически поставить на СОП, "и никакой план, находясь в заключении, ты выполнить уже не можешь".

Даже если человека освободили, угроза СОП, продолжает Граблевский, не исчезает, "потому что ты, по мнению органов власти, опасный элемент, и не факт, что ребенка тебе вернут". Суды по таким жалобам тянутся месяцами и даже годами, причем и по делам, где нет никакой политики. Все это время дети могут быть в приюте. "Мы много лет судились по таким делам, и только один раз добились, чтобы ребенка вернули семье, на это ушло два года. По политическим же делам государство может задействовать весь свой ресурс: ребенка тогда сначала изымут, а потом суд лишит родителей родительских прав", - говорит юрист.

Могут ли родственники оформить опеку над ребенком? Граблевский отвечает, что у государства нет обязанности передать ребенка его близким: "Здесь работает заявительный принцип, и часто семьи сталкиваются с противодействием со стороны чиновников. Недостаточно быть просто родственником, у тебя не должно быть проблем со здоровьем, жилищными условиями. В нашей практике был случай, когда ребенка не хотели отдавать, потому что в деревенском доме не было центрального отопления, а вода была из колодца. Такие семьи находятся под постоянным контролем соцслужб".

"Политзаключенные просят: увезите детей за границу"

В правозащитном центре "Весна" DW сообщили, что точной цифры, сколько семей с детьми подверглись политическим преследованиям, нет. "Люди напуганы и не про все случаи преследования сообщают нам, потому что боятся, что огласка еще больше им навредит. А если это касается детей - тем более, это самый чувствительный вопрос, - отмечает правозащитница Наталья Сацункевич. - Угрозы забрать детей "за политику" были раньше. Вспомнить хотя бы случай Лазарчик".

Активистку "Европейской Беларуси" Елену Лазарчик задержали в сентябре 2020 года. Ее ребенка из школы увезли в приют. Это вызвало волну возмущения, сотни неравнодушных людей собрались у приюта, и тогда матери вернули сына. Повторно Лазарчик задержали в конце 2021 года, уже по уголовному делу. На 12 сентября назначен суд. Опеку над ребенком смогла оформить ее старшая совершеннолетняя дочь.

"Во время обысков, задержаний силовики часто угрожают детьми, - продолжает Наталья Сацункевич. - Поэтому многие политзаключенные просят: увезите детей за границу, боятся, что это и дальше будет рычагом давления. Когда с обыском пришли к нашему коллеге Дмитрию Соловьеву, его жене сказали: "Или ты даешь пароль от телефона, или вы с мужем отправляетесь в тюрьму, а ребенок будет сиротой". Конечно, это сильнейший стресс, тем более, когда все происходит на глазах у детей".

По словам правозащитницы, во всех известных случаях органы опеки все-таки отдавали родственникам детей, чьи родители оказались за решеткой по политически мотивированному обвинению: "У нас нет данных, что в итоге кто-то из детей политзаключенных оказался в интернате. Но процесс оформления опеки длительный и сложный".

Смотрите также: