Чернобыльская трагедия стала самым жутким событием в послевоенной истории Беларуси и является коллективной травмой для белорусского общества. Пагубная советская практика преуменьшения и замалчивания последствий аварии продолжилась и после прихода к власти Александр Лукашенко, а сам Чернобыль, в отличие от Второй Мировой войны, имеет в официальной культуре памяти лишь маргинальное значение. Критическое переосмысление трагедии и отношения властей не представляется возможным в условиях авторитарного режима, но станет насущной необходимостью в Беларуси будущего, считает историк Александр Фридман.
"Брагинские тезисы"
26 апреля 2021 года по всему миру отмечалось 35-летие аварии на Чернобыльской АЭС. В этот день Александр Лукашенко отправился в городской поселок Брагин в Гомельской области - один из символов Чернобыля в Беларуси. В Брагине Лукашенко принял участие в специальном митинге-реквиеме в память о жертвах аварии, потребовал решить "чернобыльскую проблему" в ближайшие годы, а также выступил с программным заявлением: "Чего бы нам ни стоило, мы должны сделать все, чтобы, возродив эти земли, вдохнуть в них настоящую жизнь".
Фото и видео, которые растиражировало госагентство "БелТА", отражают специфическую атмосферу пропагандистского спектакля, который был организован 26 апреля 2021 года в Брагине. В разгар очередной волны пандемии COVID-19, которую Лукашенко тогда называл "корона-психозом", на митинг были собраны сотни людей, в первую очередь школьники. На фото участники мероприятия стоят тесно рядом с другом без защитных масок. Здоровье брагинцев в этот день определенно не являлось приоритетом: им была отведена роль массовки для Александр Лукашенко, представившего "чернобыльский удар" вызовом, якобы лишь сплотившем белорусов. Прозвучали и рассуждения о защите приграничных территорий, которые уже в скором времени приобрели актуальный характер: в конце февраля 2022 года россияне вторглись в Украину из Беларуси, война пришла в чернобыльские районы, а сама ЧАЭС даже на некоторое время была захвачена российскими войсками.
"Брагинские тезисы" Александра Лукашенко являются своего рода квинтэссенцией чернобыльской политики и риторики белорусских властей. Зачем их навязывают обществу? И добился ли режим Лукашенко успехов на этом поприще?
"Чарнобыльскі шлях" демократических сил
8 декабря 2016 года Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 26 апреля Международным днем памяти о Чернобыльской катастрофе. В Беларуси как республике, наиболее пострадавшей от трагедии, этот день еще с конца 1980-х годов приобрел особое политическое значение.
Преступные провалы коммунистических властей при ликвидации последствий аварии, откровенно антигуманное отношение к собственным гражданам со стороны партийных функционеров и, прежде всего, намеренное утаивание масштабов трагедии стали катализаторами для развития демократического движения в Беларуси, имевшей репутацию "самой советской республики" СССР. Публичные выступления белорусских интеллектуалов (в частности писателя Алеся Адамовича) взбудоражили общественность и привлекли дополнительное внимание к чернобыльской теме. Для основанного в 1988 году Белорусского народного фронта она и вовсе стала одной из ключевых. В 1989 году в Минске прошли первые публичные чернобыльские акции - "Час печали и молчания" 26 апреля на площади Ленина, а затем и шествие "Чарнобыльскі шлях" 30 сентября.
Именно "Чарнобыльскі шлях" стал позже символом демократических протестов против режима Лукашенко. Приуроченный к десятой годовщине трагедии "Чарнобыльскі шлях" собрал 26 апреля 1996 года около 50.000 человек. Он стал главным событием протестного движения, вошедшего в историю под названием "Минская весна 1996 года". Дело дошло до столкновений между милицией и протестующими и массовых задержаний. "Чарнобыльскі шлях" 1996 года хотя и был связан с десятилетием аварии, но нес одновременно ярко выраженную антикремлевскую окраску и был направлена против все более вырисовывающихся авторитарных тенденций в стране. Правление Лукашенко демонстранты окрестили "новым Чернобылем". Так появился образ, который на долгие годы укоренился в сознании демократической общественности Беларуси.
"Чарнобыльскія шляхi", проводившиеся в Беларуси во второй половине 1990-х гг. и в последующие годы, былой массовостью эти акции не отличались, а власти из года в год меняли свою тактику – иногда шествия разрешались и проходили мирно, иногда запрещались и заканчивались разгоном. После 2020 года "Чарнобыльскі шлях" проводится за пределами страны, в самой Беларуси любая оппозиционная активность сведена на нет.
"Возрождение" чернобыльских районов
В своей "чернобыльской политике" режим Лукашенко сделал ставку на восстановлении загрязненных территории, а вопросы здоровья людей отошли скорее на второй план. Неудобные научные исследования, ставившие под вопрос избранный курс, отвергались, а ученые, пытавшиеся донести правду, подвергались преследованию: ведущий белорусский специалист в области радиационной медицины Юрий Бандажевский провел за решеткой более шести лет.
Программы иностранной помощи детям и другим людям из «чернобыльских районов», а также поездки на оздоровление на Запад изначально воспринимались властями с недоверием и были поставлены под жесткий контроль. Еще в конце 1990-х и в начале 2000-х в Минске опасались, что такие поездки могут "негативно" сказаться на мировоззрении молодого поколения. И в этом случае они действительно не ошиблись: самым, пожалуй, известным "ребенком Чернобыля" из Беларуси является уроженка Микашевичей Светлана Тихановская, в 1990-е и 2000-е неоднократно посещавшая по гуманитарным программам Ирландию и бросившая в 2020 году вызов автократу Лукашенко.
Второстепенная роль Чернобыля в культуре памяти
Если тема Второй Мировой войны занимает центральное место в официальной культуре памяти, то о Чернобыле власти Беларуси вспоминают лишь в контексте 26 апреля, подчеркивая героизм ликвидаторов и концентрируясь на восхвалении достижений режима.
Оптимистичный пафос об успешном преодолении последствий катастрофы стал за минувшие годы обязательным элементом официального нарратива. Действия партийного руководства БССР второй половины 1980-х не подвергаются критике, а тогдашние высокопоставленные функционеры Алексей Камай (первый секретарь Гомельского обкома КПБ с 1985 по 1990 год) и Николай Слюньков (первый секретарь ЦК КПБ 1983 по 1987) и вовсе пользовались благосклонностью Александра Лукашенко.
Во второй половине 2000-х, после принятия решение о строительстве АЭС в Беларуси, к теме Чернобыля власти стали относится еще более аккуратно, а рассуждения о радиоактивной опасности в связи с трагическим опытом Беларуси не приветствовались.
Избранная белорусскими властями стратегия имела успех. Если еще в 1990-е годы тема Чернобыля присутствовала в общественном дискурсе, то уже в начале 21 века она имела сугубо периферийное значение. Решение властей наиболее пострадавшей от Чернобыля республики построить АЭС на собственной территории, да еще и поручить ее строительство российском корпорации "Росатом", вызвали недоумение и удивление в Европе, но были в целом спокойно восприняты населением в самой Беларуси.
С момента Чернобыльской трагедии прошло уже почти 40 лет. Сама трагедия и ее последствия для будущего Беларуси, однако, толком не осмыслены и не оценены. Эту задачу придется решать Беларуси будущего.
Автор: Александр Фридман, историк, преподает новейшую историю и историю стран Восточной Европы в университете имени Генриха Гейне в Дюссельдорфе и Саарском университете.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением редакции и Deutsche Welle в целом.