Россия и Казахстан из партнеров превращаются в конкурентов. Оба государства стремятся занять удобное место на рынке энергоресурсов и при этом максимально сохранить свои запасы. Как говорят эксперты, эту тенденцию можно назвать политикой "ресурсного национализма".

Распад Советского Союза в свое время автоматически превратил братские республики в конкурентов. Однако борьба за рынок энергоресурсов между странами, получившими каждый свою долю запасов углеводородного сырья, может в будущем сделать из них настоящих врагов. 23 июля эксперты собрались в Москве, чтобы попытаться определить, что делать в сложившейся ситуации. "Беречь свое и тратить чужое" предложил политолог Юрий Солозобов:

"Сегодня, по моим данным, 78 процентов казахстанского экспорта нефти прокачивается через территорию Российской Федерации. У нас подписано транзитное соглашение сроком на 15 лет. Казалось бы, все у нас хорошо, все у нас схвачено, но рост добычи, в частности, на Кашагане предполагает, что Казахстан должен искать какие-то новые пути. Ребята, давайте придерживаться стратегии взаимного выигрыша! Надо отставить эти геополитические игры, эти игры, которые раньше были модны, с блокированием центрально-азиатских ресурсов, с созданием трубопроводной монополии на экспорт ресурсов… Надо понять, что эти времена давно прошли, и будущее – за совместным объединением усилий России и Казахстана в деле построения новых трубопроводных потоков. Если Россия будет придерживаться стратегии, опережающей развитие экспортных мощностей из Казахстана (расширение КТК (Каспийского трубопроводного консорциума), расширение трубопровода на Самару), то Казахстан будет постоянным партнером и другом России, и у нас не будет возникать проблем трубопроводных маршрутов".

Виновато "разрушительное влияние Запада"

Едва речь зашла о том, что Россия и Казахстан могут из союзников превратиться в противников, тут же был найден виновный. Ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований Юрий Глущенко высказал версию о "разрушительном влиянии Запада":

"Рынок Европы в перспективе ближайшей (15 – 20 лет) останется нашим главнейшим рынком сбыта наших энергоносителей. Вся трубопроводная система, транспортные потоки, иностранные инвестиции завязаны именно на поставки в этот регион. Не секрет, что Брюссель пытается как бы "вбить клин" в наши отношения и строит отношения с каждой из наших стран по отдельности, тем самым достигая своих геополитических целей. Соответственно, на мой взгляд, нам нужно сейчас пересмотреть все наши совместные проекты в области добычи, переработки, транспортировки углеводородов и посмотреть, где наши интересы совпадают, где у нас есть противоречия, как их преодолеть. И благодаря такому синергетическому эффекту мы можем повысить эффективность наших энергетических стратегий, наших энергетических политик".

Общий "внешний враг"?

Часть экспертов из Казахстана такой подход в поиске общего "внешнего врага" поддержала. Например, главный научный сотрудник Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента Республики Казахстан Канат Берентаев сказал, что Запад контролирует нефтяной рынок страны на три четверти:

"Мне кажется, возможна следующая реакция Запада – поставить глобальные ресурсы под глобальный контроль. На мой взгляд, такой контроль проводится в Казахстане. Сейчас доля Казахстана – только 22 процента, все крупные месторождения находятся под иностранным контролем. Второй момент – это контроль через "продавливание" трубопроводных проектов, альтернативных российским, в частности, Баку – Джейхан. Он с момента своего объявления уже два раза подорожал, и в дальнейшем он будет только дорожать. Если этот проект инициирован ради обеспечения энергетической безопасности западных стран, то они должны эту трубу строить сами и покупать нефть".

Энергетический шантаж

Впрочем, другие казахстанские эксперты не считают, что давление Европы - единственный разрушительный фактор. По словам главного научного сотрудника института стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан Константина Сыроежкина, и без "внешнего врага" у двух государств хватает поводов для энергетического шантажа друг друга:

"Скажем, заявка Казахстана поучаствовать в проекте Баку – Джейхан? Что это такое? Можно рассматривать и как давление на сам Казахстан, и как давление на ту же Россию. В определенном смысле это вынужденная мера. Россия не идет на расширение КТК. Казахстан должен искать какие-то пути воздействия. Все понимают, что без казахстанской нефти Баку – Джейхан – это блеф. Очень хороший механизм шантажа!"

Примеры Норвегии и Мексики

Однако есть и объединяющие факторы. Например, член Научного Совета Центра Карнеги Нина Пусенкова отметила, что и России, и Казахстану еще предстоит выбрать, по какому именно варианту "ресурсного национализма" дальше развиваться:

"Очень часто говорят, что либо ТЭК, либо хайтек, не понимая, что обе эти вещи крайне тесно взаимосвязаны. И здесь неплохо было бы посмотреть на опыт страны, которую даже наши нефтяники, являющиеся весьма ура-патриотичным народом, которые говорят, что у нас все лучше всех, ценят. Потому что у этой страны есть, чему поучиться. Я имею в виду Норвегию. Чему было бы неплохо поучиться нам всем у Норвегии? Ситуация там с ресурсной базой хуже, чем у нас, и стратегическая задача у них такая – стать мировым центром технологий в сфере нефте- и газодобычи, чтобы когда будут исчерпаны углеводородные ресурсы, Норвегия была бы поставщиком технологий в глобальном масштабе, и за счет этого продержалась бы тогда, когда добыча уже вступит в стадию реального падения. У нас сейчас ужесточается отношение к иностранным компаниям… Да, "ресурсный национализм" – вещь разумная. Но здесь опять же, возьмем что-нибудь менее политизированное, типа Мексики. Что у них происходит? У них истощаются запасы на мелководье, вроде бы открыли запасы в глубоких водах, сами они бурить не умеют на такой глубине, а пригласить иностранцев им запрещает конституция. Поэтому добыча у них постепенно падает, и у них есть реальный риск потерять свою роль поставщика в Штаты со всеми вытекающими их этого последствиями для финансов страны. Давайте отключимся от политики и идеологии, посмотрим на то, что действительно выгодно и нужно".

Законодательства российское и казахстанское

Кроме того, заместитель председателя Комитета Госдумы по энергетике Иван Грачев заметил, что законодательство Казахстана, регулирующее оборот энергоресурсов, становится похожим на российское:

"Я интересовался, как меняется законодательство. Насколько я понимаю, оно потихоньку "дрейфует" к российскому. Идет постепенный отказ от совместных предприятий, по крайней мере, в том виде, в котором они у нас в 90-е года создавались, идет экспортная таможенная пошлина, что для наших стран, наверное, неизбежно на данном этапе. Насколько я понимаю, идет переход на что-то похожее на наш, российский налог на добычу полезных ископаемых. Я эту похожесть приветствую. Безусловно. Потому что сильного сомневаюсь, что вот из этого кризиса, который в мире наметился в части энергетики, так уж просто можно выйти чисто рыночными методами".

Егор Виноградов, Москва