30 сентября 2015 года Россия объявила о военной операции в Сирии, целью которой президент Владимир Путин назвал борьбу с террористической организацией "Исламское государство" (ИГ). Это стало самой масштабной и длительной операцией российских военных вдали от границ РФ с момента распада СССР. Изначально было объявлено только о применении авиации для поддержки сирийской армии. Наземные силы были задействованы в меньшем объеме - в виде спецназа, и - под конец кампании - военной полиции. Также были сообщения о частных полувоенных структурах, в частности, ЧВК Вагнера. Опрошенные DW эксперты считают, что Москве удалось достичь основных целей в Сирии, хотя в их оценке они расходятся. 

Победа над ИГ и сохранение Асада у власти 

Григорий Лукьянов, эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) и доцент Высшей школы экономики (ВШЭ) в Москве считает, что главной целью операции в Сирии была борьба с терроризмом, как об этом заявил президент Путин, и эта цель достигнута. "Это победа над ИГ", - говорит Лукьянов. Он сравнивает помощь, которую Россия оказала Сирии, с поддержкой США Ираку: "Был остановлен проект, который ставил под сомнение все госграницы в регионе".

Кроме того, Лукьянов отметил, что без российского участия в Сирии "не было бы такого государства, и не было бы президента Башара Асада во главе этого государства". Началу российской операции предшествовало обращение Асада за помощью. При этом Лукьянов отмечает, что быстро закончить войну Москве не удалось.         

Эксперт берлинского Фонда "Наука и политика" (SWP) Маркус Кайм (Markus Kaim) также считает, что Россия достигла в Сирии поставленных целей, но сами эти цели он видит по-другому. "Первой целью было возвращение России на Ближний Восток, откуда она ушла в качестве влиятельной силы после распада СССР. Сейчас Россия вернулась, и мы видим это не только в Сирии, но и в Ливии - без России не обойтись".

Второй целью Кайм называет предотвращение того, что в России, по его словам, воспринимается как "нелегитимная революция по соседству" - попытка вооруженной оппозиции свергнуть Башара Асада. Россия помогла пресечь эту попытку, констатирует Кайм, напоминая, что осенью 2015 правительство Сирии стояло на грани военного поражения: "Мы ожидали падения режима в течение нескольких недель".

Наконец, третья цель, которой, по мнению немецкого эксперта, Россия добилась в Сирии, - доказать, что она "способна проводить военные операции по типу экспедиций", то есть вдали от своей территории. "Были успешно протестированы многие новые военные системы", - отмечает Кайм. Российское руководство не раз заявляло, что в Сирии испытывают современное оружие. Среди прочего известно, что там был опробован новый танк Т-14 "Армата"и новые системы для военной авиации.

Дипломатические дивиденды военной кампании

Сходятся эксперты в том, что сирийская кампания усилила позиции России в регионе. "Сирийский опыт, российское присутствие в Сирии - камень в фундамент всей российской политики на Ближнем Востоке и в Северной Африке", - говорит Григорий Лукьянов из РСМД. По его словам, это касается и новых отношений Москвы со странами региона, которые признали ее в качестве влиятельного игрока, и новых форматов коммуникации, в частности, астанинского, в рамках которого Россия обсуждает ситуацию в Сирии с Турцией и Ираном. В отношениях Москвы и Анкары были периоды жесткого противостояния, последний раз - в начале 2020 года, когда обострилась ситуация в Идлибе и погибли турецкие военные. Тем не менее сторонам удалось договориться. 

"России удалось трансформировать военное влияние в политическое", - отмечает Маркус Кайм из SWP. Он считает, что "астанинский формат" по послевоенному устройству Сирии стал "действенной альтернативой" усилиям в рамках ООН, у которых похожие цели.

Тем не менее дипломатические дивиденды ограничены регионом Ближнего Востока. В начале кампании многие обозреватели полагали, что Россия пытается использовать Сирию для прорыва частичной международной изоляции после аннексии Крыма. Григорий Лукьянов считает, что это "побочный результат, который не мог стать первопричиной".

Российский эксперт полагает, что если у кого-то и были мысли играть "на нескольких досках, и за счет возможных уступок на одной стороне получать выгоды на другой", то Сирия показала, что "ситуация не настолько простая". "Успехи на сирийском направлении не дали серьезного продвижения на украинском, и сейчас эти два трека разделены, - говорит Лукьянов. - Главное достижение дипломатии - новые отношения со странами региона". Использовать Сирию для урегулирования отношений России и Запада, по его мнению, не удалось. 

Цена вопроса - не слишком высока для Москвы

Во сколько обошлась и продолжает обходиться России операция в Сирии - точно не известно. В российских СМИ в начале операции озвучивалась цифра - около 156 миллионов рублей в день (около 1,7 млн евро). Военные потери оказались не настолько велики, чтобы вызвать недовольство в обществе, как это было после ввода советских войск в Афганистан. "Афганский опыт был учтен", - считает Лукьянов, отмечая, что "цена вопроса в целом оказалась приемлемой".

Тем не менее сирийская кампания потребляет ресурсы РФ, а внешние факторы, такие как падение мировых цен на нефть и пандемия коронавируса, не дают возможности быстро восстановить сирийскую экономику, отмечает Лукьянов. Россия хотела бы привлечь к восстановлению Сирии Евросоюз, но Брюссель на это не идет, говорит Маркус Кайм.

"С международной или западной точки зрения, гуманитарная ситуация в Сирии по-прежнему угнетающая", - отмечает Кайм. Потери среди гражданского населения, например, при штурме Алеппо, стали предметом критики действий России на Западе. Москва тогда отвергла обвинения.

Россия расширяет авиабазу в Хмеймиме

Оба эксперта сходятся в том, что Россия не собирается уходить из Сирии. Кайм уверен, что Москва не хочет уходить, считая это форпостом своего влияния в регионе. Более того РФ расширяет свою территорию и в августе договорилась с Сирией о передаче дополнительного участка земли и акватории возле своей авиабазы в Хмеймиме - нового российского объекта наряду с сохранившимся еще с советских времен пунктом ВМС в порту Тартус. Григорий Лукьянов считает, что в обозримом будущем Россия вряд ли уйдет из Сирии, иначе, по его словам, "может не быть части договоренностей", достигнутых со странами региона.