В последние годы президентства Владимира Путина в России в обиход вошел термин "суверенная демократия". Это понятие обозначает политическую систему, в которой правящий класс-суверен решает, что следует понимать под демократией. Послушный парламент, юстиция на службе у власти, контроль над телевидением – все это обеспечивает жизнеспособность системы.

Трудности возникают тогда, когда пустые слова вступают в конфликт с суровой реальностью. Например, когда Россия суверенно требует подтверждения демократичности своих выборов. ОБСЕ недвусмысленно заявила российскому руководству, что с ней этот номер не пройдет, и отказалась направить наблюдателей на президентские выборы в марте. Организация не стала мириться с попытками Москвы навязать свои условия. Это превратило бы мониторинг выборов в фарс.

Кремль реагирует обиженно, изображая из себя, как и во многих других случаях, жертву антироссийской кампании Запада. В действительности, Россия стала жертвой самообмана под названием "суверенная демократия". Даже будущий президент страны Дмитрий Медведев выразил однажды сомнения в адекватности этого понятия. Он юрист и никак не может взять в толк, почему русской демократии нужно свое особое определение.

Однако сегодня Медведев хочет победить на выборах, применяя методы, не имеющих ничего общего со свободной политической конкуренцией. Впрочем, ничего другого ему не остается, ведь Медведев - воспитанник Путина. Когда же он сменит Путина на посту президента России, ему придется принимать суверенное решение: встать на путь подлинного демократического развития или остаться пленником системы - лживой, как и понятия, которыми она оперирует.

Подготовил Виктор Кирхмайер