Саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который будет проходить 31 августа и 1 сентября 2025 года в китайском портовом городе Тяньцзинь, станет крупнейшим мероприятием, организованным ШОС. По крайней мере, так утверждает официальный сайт организации со ссылкой на китайских официальных лиц. На встречу прибудут главы государств и правительств из 20 стран, а также руководители десяти международных организаций, с участием которых планируется провести "саммит дружбы, единства и плодотворных результатов".

Летом 2024 года Китай согласно принципу ротации принял на себя председательство в ШОС. Организация была основана в 2001 году в Шанхае, в ее состав вошли Китай, Россия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан, несколько позже присоединились Индия и Пакистан, а с 2023 года - и Иран. Вскоре после этого, 1 января 2024 года, Иран присоединился и к группе БРИКС. В китайском Тяньцзине Иран в этом году будет представлять президент страны Масуд Пезешкиан.

Иран: сближение с Россией и Китаем

Став полноправным членом ШОС и БРИКС, Иран активизировал свою "восточную политику", которая главным образом направлена на сближение с Россией и Китаем, говорит Маркус Шнайдер (Marcus Schneider), руководитель регионального проекта "Мир и безопасность на Ближнем Востоке" немецкого Фонда имени Фридриха Эберта. Цель этой политики - выйти за границы той роли, которая отводится Тегерану в нынешнем мировом порядке, основанном на доминировании в нем США.

Поэтому Иран делает сейчас ставку на примирение со своими давними соперниками в регионе, прежде всего, с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. Большой резонанс вызвали, например, кадры встречи министров иностранных дел Ирана и Саудовской Аравии в апреле 2023 года в Пекине.

С другой стороны, руководство в Тегеране преследует и более масштабную цель, продолжает Шнайдер: "Иран хочет предотвратить образование в регионе проамериканской и антииранской оси, которая могла бы состоять, например, из Израиля и умеренных арабских государств. Тегеран пытается нейтрализовать сильное влияние в регионе США и их союзника Израиля - в иранской риторике, "большого" и "малого сатаны".

"Взгляд на Восток" как единственный выход?

Восточная ориентация иранской внешней политики соответствует общему развитию мировой системы в сторону многополярности, говорит Хамид Талебиан (Hamid Talebian), эксперт по Ирану из Гамбургского института глобальных и региональных исследований (GIGA). В условиях внешнеполитической изоляции и напряженных отношений с Западом Исламская Республика еще при предыдущем президенте Эбрахиме Раиси (2021-2024) взяла новый курс.

"С другой стороны, эта переориентация ускорилась после выхода США из СВПД (Совместного всеобъемлющего плана действий по ядерной программе Ирана) и вследствие неспособности Европы создать альтернативные экономические пути развития и оказать помощь Ирану" - продолжает Талебиан. - Эта динамика поставила прозападные силы на ближайшие годы в более слабое положение".

Переориентацию ускорили также израильские и американские атаки на иранские ядерные объекты в июне 2025 года, указывает Шнайдер. До ударов еще сохранялась надежда на сделку с Западом, "но теперь многие политики в Тегеране от нее отказались. "Взгляд на Восток" стал безальтернативным".

Новые отношения с соседями по Персидскому заливу

Атаки на иранские ядерные объекты также способствовали тому, что страны Персидского залива и Иран приступили к расширению своих дипломатических отношений. Безусловная поддержка правительством Трампа израильских ударов и его намеки на смену режима в Тегеране были восприняты на Аравийском полуострове как безответственный авантюризм, говорится в анализе Европейского совета по международным отношениям (ECFR).

"Если страны Персидского залива извлекли стратегический урок из кризиса, то это их мудрое дипломатическое сближение с Ираном, - говорится в докладе ECFR. - Благодаря своей независимой линии им удалось наладить каналы связи, которые обеспечивают определенную защиту от самых тяжелых последствий". То, что Иран отказался от действий, противоречащих интересам соседних стран, или передумал перекрывать судоходство в Ормузском проливе можно расценивать как плоды именно этой дипломатии: "Этот подход усилил зависимость Ирана от региональных связей в противостоянии давлению США и дал странам Персидского залива новые рычаги влияния".

У "восточной политики" в Иране есть противники

В то же время иранским сторонникам более тесных отношений с Китаем и Россией тоже приходится выслушивать немало критики, отмечает Талебиан. "Им возражают, указывая, что Китай и Россия недостаточно активно поддержали Иран во время 12-тидневной войны". Кроме того, есть основания полагать, что в правительственных кругах в Тегеране все-таки не исключают будущего соглашения с США. "Представители реформаторского лагеря и нынешнего иранского правительства все чаще критикуют Россию и требуют от руководства Ирана перестать рассматривать ее как гаранта безопасности", - говорит Хамид Талебиан.

Что касается Китая, то Иран крайне заинтересован в военном сотрудничестве, отмечает Шнайдер: "Тегеран сейчас пытается закупить современные китайские системы вооружений для восстановления серьезно ослабленной ПВО. Он активно готовится к следующей войне с Израилем".

Европа: ограниченные возможности влияния

С учетом сближения Ирана с Россией и Китаем, Европа сегодня имеет мало рычагов влияния на происходящее, считает Шнайдер. Во время переговоров по иранской ядерной программе, которые Германия, Франция и Великобритания вели с Ираном в июле, они еще имели возможность повлиять на Тегеран благодаря механизму Snapback. Этот механизм предусматривает автоматическое восстановление санкций против Ирана в полном объеме, если страна продолжит ядерную программу.

Однако потенциал этого механизма также исчерпан. "Иран фактически уже полностью под санкциями. Возможностей существенного экономического давления почти не осталось, если только не вводить вторичные санкции. Иран ослаблен как никогда. Но и у Европы почти не осталось рычагов давления", - признает Шнайдер.

Похожего мнения придерживается и Талебиан, указывающий на ослабление влияния Европы на внешнюю политику США: "С иранской точки зрения, Западная Европа утратила значение на международной арене. Более того, посредническая роль трех европейских стран с учетом их безусловной поддержки Израиля в войне против Ирана заметно потеряла актуальность".