Александр Лукашенко является главным бенефициаром белорусско-российской интеграции. Он использовал российские ресурсы для создания и укрепления диктаторского режима, а также повышения благосостояния населения Беларуси. При этом само Союзное государство является экзистенциальным вызовом для Беларуси, а дальнейшая реализация этого проекта может привести к ликвидации белорусской государственности, считает историк Александр Фридман.
6 декабря в Минске на Высшем государственном совете Союзного государства Беларуси и России по традиции будут подведены итоги года. Лейтмотивом нынешнего заседания станет 25-я годовщина создания Союзного государства, которая будет отмечаться 8 декабря.
Трамплин для прыжка в Кремль?
После победы на президентских выборах в июле 1994 года Александр Лукашенко изначально сделал ставку на тесную экономическую, политическую, культурную и идеологическую интеграцию с Россией. Уже в начале января 1995 года Минск и Москва подписали соглашение о таможенном союзе, к которому в феврале того же года прибавился договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.
На майский референдум 1995 года президент Беларуси вынес в том числе и вопрос об одобрении своего курса на сотрудничество с Россией. 2 апреля 1996 года Лукашенко и его российский коллега Борис Ельцин подписали договор об образовании Сообщества Беларуси и России, а ровно год спустя преобразовали его в Союз.
В декабре 1998 года последовали "Декларация о дальнейшем единении России и Беларуси", договор о равных правах граждан и соглашение о создании равных условий для субъектов хозяйствования. Финальным аккордом первой "пятилетки интеграции" стал договор о создании Союзного государства 8 декабря 1999 года.
Александр Лукашенко по праву считает себя драйвером белорусско-российской интеграции в 1990-е годы. Откровенно ностальгируя по ушедшему в историю СССР и традиционно ориентируясь на российского "старшего брата", белорусский правитель в те годы сделал ставку на экономическую и политическую поддержку Кремля, а его чаяния разделяло большинство уже постсоветских, но ментально все еще очень советских руссоцентричных белорусов. И он не прогадал: авторитарный режим сформировался в Беларуси с согласия и при активной помощи Москвы, которая в эпоху Ельцина хотя временами и конфликтовала с официальным Минском, но в итоге всегда становилась на сторону Лукашенко, а в 1996 году и вовсе спасла его от импичмента.
Во второй половине 1990-х гг. оппоненты режима были убеждены, что молодой и амбициозный президент Беларуси грезит "кремлевским троном", готов обменять Беларусь на "шапку Мономаха", а союз с Россией рассматривает как своего рода трамплин для прыжка на российскую политическую сцену. Если у Лукашенко и были такие планы, то их окончательно перечеркнуло стремительное политическое восхождение Владимира Путина в конце 1990-х гг.
Мухи и котлеты Владимира Путина
Еще в конце 1990-х гг. в экспертном сообществе распространился взгляд на интеграционную политику Лукашенко как на обмен красивых слов об "общей родине" и "славянском братстве", объятий и поцелуев на газ, нефть и другие дешевые российские ресурсы. Лукашенко действительно строил свои отношения с Кремлем по принципу "получить как можно больше, отдав как можно меньше" и удачно играл на имперских комплексах и постсоветских травмах тогдашнего российского руководства. Хотя либералы из окружения Бориса Ельцина не скрывали своего презрения к "белорусскому колхознику", который, с их точки зрения, "паразитировал" за счет России, но сам президент России снисходительно относился к своему белорусскому коллеге и готов был щедро поддерживать "младшего брата".
После смены власти в Кремле новый президент Владимир Путин предложил Александру Лукашенко в августе 2002 года отделить "мух от котлет" и окончательно определиться с магистральным вектором развития Союзного государства: или Беларусь вступает в состав Российской Федерации, или же интеграция осуществляется по принципу Европейского Союза. Оба этих варианта Минск не впечатлили: в первом случае, которому отдавали предпочтение в Кремле, Лукашенко превращался бы в своего рода российского губернатора с перспективой быстро лишится власти; во втором случае ему не приходилось рассчитывать на масштабные и частично безвозмездные дотации, к которым в Беларуси привыкли за первые годы "союзного строительства".
Темпы союзного строительства в последующие годы значительно замедлились, а ключевые проекты (вроде введения российского рубля в качестве общей валюты) и вовсе не были реализованы, но поддержка Минска со стороны Москвы не сошла на нет. Конфликты и споры между союзниками в 2000-е и 2010-е годы не были редкостью, а периоды потепления сменялись фазами охлаждения. Россия время от времени пыталась поставить строптивого союзника на место и склонить его к интеграции на своих условиях. Лукашенко, в свою очередь, довольно успешно отбивался от российских атак, стремился заручиться поддержкой Китая, а во второй половине 2010-х, под впечатлением российского агрессивного реваншизма в отношении Грузии и особенно Украины, даже попытался улучшить отношения с Западом.
В объятиях Кремля
В контексте протестов 2020 года и после широкомасштабного вторжения России в Украину отношения Минска и Москвы вышли на качественно новый уровень. Беларусь является единственным полноценным союзником России, а влияние России на Беларусь только увеличивается. Цель поглощения Беларуси не ушла с повестки дня, но не является для российской стороны на данном этапе приоритетным направлением. Сегодня Москва убеждена, что Беларусь находится под ее политическим, экономическим и культурным контролем, и стремится создать условия, при которых пророссийский вектор ее развития станет безальтернативным. Александр Лукашенко, возможно, и не восторге от все более тотальной зависимости от России, но реальными возможностями противостоять этим тенденциям не обладает.
Руководствуясь личными интересами и политическими амбициями, Александр Лукашенко успешно использовал Союз Беларуси и России для консолидации своего авторитарного режима, а экономическое благосостояние белорусов росло в последние десятилетия не в последнюю очередь благодаря дотациям и преференциям со стороны России. Союз Лукашенко и Кремля обернулся для Беларуси десятилетиями диктатуры и статусом изгоя в Европе, а в перспективе может привести и к потере последних элементов государственности. Для Владимира Путина уже само существование независимой Беларуси является "историческим недоразумением" - недоразумением, которое он в ближайшее время постарается исправить.
Автор: Александр Фридман, историк, преподает новейшую историю и историю стран Восточной Европы в университете имени Генриха Гейне в Дюссельдорфе и Саарском университете.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением редакции и Deutsche Welle в целом.