На выборах президента Беларуси в 2020 году онлайн-платформа "Голос" сыграла важную роль в раскрытии фальсификаций итогов голосования. Команда из IT-специалистов создала программу для контроля за честностью подсчета голосов. Избирателей призывали присылать фото их бюллетеней. Всего на платформе было зарегистрировано 1,6 млн человек. После этого программа обработала все бюллетени и опубликовала альтернативные результаты выборов.

В интервью DW разработчик "Голоса", бывший сотрудник белорусской IT-компании EPAM Павел Либер рассказал, как он пришел в политику, что сейчас происходит с "Голосом" и белорусским IT-сектором и какие новые проекты он готовит для белорусов.  

DW: В прошлом году платформа "Голос" раскрыла массовые фальсификации на президентских выборах в Беларуси. Чем занимается "Голос" сейчас?

Павел Либер: "Голос" как инструмент сыграл свою роль в августе 2020 года. Его задачей было подсчитать аномалии на избирательных участках, и он с этим справился. Сегодня "Голос" - это инструмент информирования и получения обратной связи. Наша аудитория насчитывает более миллиона человек. Мы продолжаем выпускать новости, проводим голосования среди аудитории. Возможно, задействуем "Голос" при референдуме по новой конституции Беларуси.

Сейчас "Голос" не требует большой работы, поэтому наша команда сфокусировалась на других продуктах для белорусов. Мы разработали и запустили проект онлайн-консультаций с врачами. В том числе, работаем над Digital Solidarity, агрегаторе фондов взаимопомощи. То есть мы используем "Голос" как технологический акселератор, который позволяет нам быстрее делать другие продукты.

- Как можно использовать "Голос" при проведении референдума?

- Это самый сложный вопрос, на который нашим объединенным демократическим силам предстоит найти ответ. К чему они будут призывать: голосовать "за", "против" или поставить обе галочки, чтобы сделать бюллетень недействительным, мы не знаем. Но мы можем использовать "Голос" как инструмент подсчета голосов.

Референдум будет тяжелым из-за отсутствия нормального выбора. Но это важное событие - как и любой акт плебисцита. Это возможность для белорусов собраться еще раз вместе и высказать свое мнение.

- "Голос" признали экстремистской платформой. Как это повлияло на вашу работу?

- Это нас огорчит, но не остановит (смеется. - Ред.). "Голос" старается сохранять нейтральность, это самостоятельная инициатива, мы не поддерживаем никакие политические партии. Но сегодня это уже никого не интересует. Здравый смысл в стране потерян. Думаю, статус "экстремиста" связан с предстоящим референдумом: режим знает, что "Голос" будет работать. Кстати, "экстремистами" и "теневым центром избиркома" нас называла еще Лидия Ермошина (глава ЦИК Беларуси. - Ред.) до президентских выборов. Нам не привыкать, мы делаем свою работу дальше.

- Как финансируется инициатива "Голос"?

- Голос не финансируется никакими организациями, это наши личные деньги и время. Для нас важно, что этот инструмент, через который мы общаемся с миллионом белорусов, не связан ни с какими зарубежными организациями. Поскольку айтишники сегодня - не самые бедные люди, мы можем себе позволить инвестировать свои деньги и время.

- Вы говорите, что IT-специалисты - не самые бедные люди. Но зачем айтишникам политика? Они же и так себя хорошо чувствовали в Беларуси.

- Когда мы создавали "Голос", мы делали это не для победы Виктора Бабарико или Светланы Тихановской. Мы чувствовали, что у нас есть проблемы с прозрачностью выборов и с правами человека. Это было решение за справедливость. Со временем мы увидели, что неважно, кто ты и сколько ты получаешь. Тебя всегда могут остановить, избить, все отобрать и никакие законы тебя не защитят. 

- Как вы оцениваете эмиграцию IT-специалистов сегодня? Аркадий Добкин из EPAM говорил о 10-15% уехавших. Вы согласны с этой оценкой?  

- Я более пессимистичен. На сегодняшний день, по разным оценкам, уже выехало 10-15 тысяч человек. Это огромные цифры, и процесс продолжается. Часть специалистов уехала на время в Грузию или Украину, откуда они формально продолжают работать удаленно на белорусский офис, но в безопасности. Этому способствует и визовый режим: в Грузии можно находится год без визы, в Украине - полгода. Если ситуация продолжит ухудшаться, количество уехавших вырастет до 30-40%, а в худшем случае - до 50%.

- PandaDoc - громкий случай, когда сам бизнес был перенесен в другую страну. Стоит ли ожидать исхода IT-компаний из Беларуси? Или условия в Парке высоких технологий (ПВТ) насколько привлекательные, что такое вряд ли случится?

- Несмотря на заверения властей, условия в ПВТ изменились. Это сигнал. Безусловно, компании будут уезжать - за хорошими специалистами и за безопасностью для бизнеса. Сегодня IT-компании пытаются сохранить бизнес в Беларуси. Но если айтишники продолжат покидать страну, на фоне экономического кризиса власти будут больше требовать денег от IT-сектора, и отток компаний усилится. Соседние страны это понимают. Например, Украина активно переманивает программистов и предлагает выгодные условия для IT-бизнеса. Это огромная, быстроразвивающаяся сфера, которая в ближайшие пять лет будет только расти. 

- В чем уникальность белорусского IT-сектора? Насколько белорусские специалисты в этой сфере ценятся на мировом рынке?

- Западные заказчики хорошо работают с белорусскими программистами по двум причинам. Во-первых, у нас сильное техническое образование и хорошо развито партнерство между IT-компаниями и техвузами. Уже на втором-третьем курсе студенты обучаются на практике, а к моменту окончания университета они выпускаются сильными специалистами. Это наше большое конкурентное преимущество.

Во-вторых, наш белорусский менталитет. У нас высокий уровень ответственности, который не позволяет бросить проект на полпути или сказать "я этим заниматься не буду". У европейских или американских программистов такой уровень ответственности встречается реже.

- Вы сами планируете вернуться из политики в IT?

- Я не планирую уходить в политику. Это вынужденная ситуация, в которой я сейчас нахожусь. В IT-среде есть шутка: все равно айтишники захватят мир, поэтому нет смысла тратить время на такое промежуточное звено как политика.

Безусловно, я хочу вернуться. На самом деле все продукты, которые мы сейчас разрабатываем, мы делаем для будущей Беларуси. Например, проект онлайн-консультаций с врачами. В будущей Беларуси это может стать прекрасной системой телемедицины. Ждать пока Минздрав создаст что-то похожее - я боюсь, к тому времени у нас не останется людей в Беларуси.

- Остались ли у IT-сектора еще лоббисты в Беларуси?

- На мой взгляд, сегодня ни у одного сектора в Беларуси не осталось ни одного лоббиста. Лоббизм сейчас невозможен. Любая конструктивная риторика режимом будет трактоваться как измена и предательство родины. IT-сектор не будут трогать до тех пор, пока он приносит ощутимую прибыль без существенных вложений: не нужны ни станки, ни даже офисы. Но если экономический кризис прижмет сильно, безусловно, попытаются надавить и на IT. Тогда компании плавно переедут в соседние страны, либо будут работать на режим.

- Вы производите впечатление оптимиста. Что вам помогает им оставаться?

- Тот факт, что мы не вернулись в ситуацию "как раньше", вселяет в меня оптимизм. Давление на белорусский режим усиливается. Под этим давлением он совершает все больше странных необдуманных поступков, только усугубляя ситуацию. Как показывает история, скоро это закончится. Время во всех смыслах работает на существующие демократические силы.

Сейчас важно белорусам сохранять себя как нацию, не потеряться по всему миру. Мы готовим другой большой продукт, своего рода "виртуальная Беларусь". Надеюсь, через 3-4 месяца мы его выпустим. Это экосистема, в которой могут жить коммьюнити-продукты, сервисные продукты, идентификаторы того, что люди - белорусы. Белорусы смогут поддерживать белорусов, где бы они ни находились, а главное - чувствовать, что мы одна нация, несмотря на обстоятельства разобщенности. Мы очень ее боимся, потому что разобщенность, помноженная на время, может привести к потере воспоминаний, с чего все начиналось. А нам еще новую страну строить - надо, чтобы люди были готовы.

Смотрите также: