Насколько белорусская оппозиция далека от людей, живущих в самой стране? Что демсилы думают о предстоящих президентских и парламентских выборах в Беларуси? Разрешима ли проблема белорусских политзаключенных? На эти и другие вопросы DW ответила лидер белорусской оппозиции, экс-кандидат в президенты Светлана Тихановская.

DW: Насколько вы, ваши соратники и белорусская оппозиция в целом понимаете реальное положение вещей внутри страны? Нет ощущения, что дистанция в восприятии растет?

Светлана Тихановская: Один из наших приоритетов - чтобы разница в восприятии ситуации не увеличивалась. Я не хотела бы, чтобы люди, которые выехали (за рубеж. - Ред.) и продолжают борьбу, продолжали бы ее в каком-то своем пузыре, оторвавшись от положения внутри Беларуси. Я каждую неделю общаюсь с людьми, которые звонят мне, в том числе и из Беларуси, чтобы понимать, чем живут и что думают белорусы.

У нас все еще есть возможность проводить какие-то соцопросы. Конечно, есть погрешность (в результатах. - Ред.) из-за тотального страха внутри страны, но все равно мы прислушиваемся к людям, мы понимаем, какие проблемы их сейчас интересуют. Мы прилагаем все усилия, чтобы не терять, а только усиливать эту связь.

- Каков сейчас уровень доверия и поддержки среди белорусов у вас и у Александра Лукашенко?

- То, что я знаю наверняка, поддержка нелегитимного режима не увеличилась ни насколько. Наоборот, она падает, потому что белорусы все больше и больше осознают, что Лукашенко и его окружение готовы жертвовать людьми, нашей независимостью, суверенитетом для каких-то своих выгод, чтобы он остался у власти. Он потерял поддержку белорусов. Все видят, что он делает с нашей страной, отдает ее просто в руки России.

Что касается меня. Несмотря на то, что есть критика моей работы (это нормально), есть хейтеры, работа которых - деморализовать и унизить, все-таки я слышу больше поддержки в свой адрес, в адрес офиса и Объединенного переходного кабинета. Люди понимают, в каких условиях мы работаем, что мы делаем это, часто жертвуя и своим временем, и своим здоровьем.

- Каков уровень поддержки белорусских демсил и интереса к теме Беларуси на Западе?

- Я бы назвала уровень поддержки и солидарности достаточно высоким. Возможно, у демократических стран недостаточно инструментов борьбы с режимом. Возьмем, к примеру, санкции. Мы понимаем, что они наложены и на бизнес, и на людей, но в санкциях оставлены такие дыры, которые позволяют их легко обходить.

Что касается поддержки демократических сил (со стороны Запада. - Ред.), то ей тоже есть куда расти, потому что ситуация ухудшается, сил и человеческого ресурса требуется гораздо больше, чтобы работать над всеми вызовами, которые стоят перед нами. На политическом уровне, конечно, фокус сейчас на Украине, но мы полностью это поддерживаем, потому что Украине нужно победить, и она победит, и тогда для белорусов откроется новое окно возможностей.

Иногда не хватает белорусского голоса на разных встречах, конференциях, саммитах, потому что у нас нестандартная ситуация - мы люди без государства. Но все равно уже принят ряд беспрецедентных решений в отношении белорусов. Это институализация наших взаимоотношений с европейскими структурами. Мы видим, как многие организации не работают со структурами режима, а вместо этого находят способы дать голос демократически настроенным белорусам.

- В 2024 году в Беларуси ожидаются парламентские выборы, в 2025-м - президентские. Что вы собираетесь предпринимать в этой связи?

- Любые выборы в Беларуси сейчас - это фарс и имитация. Пока в стране такой глубокий политический и гуманитарный кризис, когда людей подвергают репрессиям за их мнение, о свободных и честных выборах не может идти и речи. Какими бы (белорусские власти. - Ред.) ни "нарисовали" результаты выборов, если они, конечно, будут, мы призываем мировое сообщество не признавать их, а белорусов - игнорировать выборы. Мы будем проводить соответствующую свою кампанию. Лукашенко может "нарисовать" себе все, что захочет. Он это делал много-много лет, но белорусы не верят.

- В каком статусе вы будете действовать после 2025 года?

- Так как выборы без перемен в Беларуси не могут считаться легитимными, потому что в 2020 году Лукашенко проиграл выборы, но удержался у власти благодаря тирании и поддержке Владимира Путина, то я буду продолжать работу в том же статусе, в котором нахожусь и сейчас.

- Часто можно услышать, что перемены в Беларуси невозможны без победы Украины, мол Украина победит, и тогда… Белорусам остается только ожидание?

- Это не ожидание, когда люди сидят и ждут, когда их кто-то придет и спасет. Люди готовятся, потому что в Беларуси существует подпольное движение. Да, оно не массовое, его не видно, потому что за любые проявления несогласия людей сажают в тюрьму на колоссальные сроки, но люди организовываются в маленькие ячейки внутри страны, происходит коммуникация между теми, кто выехал, и теми, кто остался.

Я вспоминаю реакцию людей, когда Лукашенко заболел, потом когда ЧВК "Вагнер" пошел на Москву. Сразу же миллион запросов: у нас готов план, давайте нам инструкции, мы готовы. То есть когда настанет тот момент, окно возможностей, вы увидите, что люди не просто сидели и ждали, люди готовились. Конечно, победа Украины даст нам огромную возможность воспользоваться этой ситуацией, но нельзя исключать, что перемены в Беларуси могут наступить и раньше, чем победа Украины, потому что очень нестабильная ситуация.

Кремль ослабевает, следовательно, Лукашенко ослабевает, его окружение понимает, что он ведет нашу страну в никуда, он продает нашу страну России, он просто уничтожает нашу нацию и нашу идентичность. Поэтому, конечно, мы воспользуемся любой возможностью, чтобы изменить ситуацию в стране.

- Проблема белорусских политзаключенных сейчас неразрешима?

- Проблема неразрешима, пока Лукашенко у власти. Мы, конечно, предпринимаем попытки переговоров с нашими демократическими партнерами, потому что одна из наших целей - освобождение политзаключенных через переговоры.

Это не значит, что переговоры будут с Лукашенко - но с людьми, которые понимают, что надо страну вытаскивать из глубокого гуманитарного и политического кризиса. Наша стратегия остается неизменной - давление на режим. Поставить его в такие невыносимые условия, чтобы там осознали, что дальше двигаться уже некуда. Это может быть шагом, после которого начнутся переговоры.

- Во время марафона солидарности с политзаключенными вы сказали, что думаете, не совершили ли ошибку, уехав из Беларуси в августе 2020 года. Почему? Что могло бы быть иначе? Когда вы смогли бы вернуться?

- Это был очень тяжелый шаг для меня, потому что для меня было ощущение, что я бросаю людей. В тот момент внутренняя мама победила, но я не оставила борьбу. Оглядываясь назад, я понимаю, что если бы я осталась, то я бы была в тюрьме, и невозможно было бы сделать ничего. Это очень сложный моральный выбор, но как есть, так есть.

Когда я смогу вернуться в Беларусь, я не знаю, ни один эксперт сейчас не скажет, когда Беларусь может стать свободной. Но я знаю, что каждый день, систематично, целенаправленно мы должны работать, чтобы этот день приблизить.

- Три года назад, до президентских выборов, в интервью DW на вопрос о том, собираетесь ли вы идти до конца, вы ответили: "Я как слепой котенок, я не знаю, как правильно поступить. Но если меня зарегистрируют, я пойду дальше. А там, кто знает, может, и в бюллетене окажусь". Как вы ответите на него сейчас?

- Я помню, когда меня уже зарегистрировали, и журналист меня спросил, готова ли я идти до конца. Я говорю, а что для вас конец? Я пойду до победы. И мое мнение с тех пор не изменилось - я буду делать, что я могу в тех условиях, которые мы имеем, пока я могу работать.

Меня вдохновляет поддержка белорусов, осознание того, что мы все несем ответственность перед теми белорусами, которые сейчас находятся в тюрьмах, у которых нет другой надежды, кроме как на нас. Надеюсь, это не продлится долго, три года - уже большой срок. Я не знаю, сколько дней, месяцев, не дай Бог, лет ждет впереди, но пока есть моральные и физические силы, я буду работать.

Смотрите также: