Президент России Владимир Путин распорядился передать РПЦ икону "Троица", написанную Андреем Рублевым в XV веке. Работа в течение года будет выставлена в храме Христа Спасителя, а затем "займет историческое место" в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры, заявили в РПЦ. Церковь пообещала хранить "Троицу" в соответствии с требованиями Третьяковской галереи и Государственного Эрмитажа. Однако в российском музейном сообществе эта идея вызвала критику. DW поговорила с известным искусствоведом Андреем Ерофеевым.

Андрей Ерофеев: Все началось 15 мая, когда было объявлено о том, что Путин принял решение передать икону "Троица" Рублева из Третьяковки и раки Александра Невского из Эрмитажа в патриархию РПЦ. Профессиональное искусствоведческое и музейное сообщество встретило эту новость предельно негативно, что побудило директоров некоторых музеев выступить публично против этой передачи. В первую очередь речь идет об иконе Рублева - наверное, самого главного русского произведения, если брать вклад русского изобразительного искусства в мировую культуру. Это выдающаяся вещь, с которой связано понятие о русском проторенессансе. И она просто штучная.

Категорически против выступили и реставраторы, и ученый совет Третьяковской галереи, но Кремль не отступил и не отказался от этой идеи. Пресс-секретарь российского президента Песков говорил о том, что Кремль будет обсуждать со специалистами сроки передачи, то есть чтобы выстроить дорожную карту для этой идеи, для этого замысла, но не для того, чтобы отказаться от этой идеи. Предстоит подготовить специальный сосуд, в которой будут хранить икону. На настоящий момент вопрос не решен.

DW: Это уникальный случай?

- Сама по себе идея - это же проблема реституции, которая в общем - международная.  Сейчас французские музеи обсуждают реституцию африканского искусства в Бенин (Германия в декабре 2022 года передала 20 объектов Бенинской бронзы Нигерии. - Ред.). Греки требуют возвращения скульптур храма Парфенона из Британского музея. Это в общем-то проблема широкая, и она оправдана, потому что эти вещи действительно были захвачены, перенесены в другие места, экспроприированы и так далее. То же самое случилось и здесь.

Я считаю, что не стоит категорически отрицать такую возможность, потому что есть масса аналогичных примеров. Я, например, вспоминаю, о Тициане в церкви Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари в Венеции (В соборе находится одна из самых выдающихся работ Тициана - "Вознесение Пресвятой Богородицы" ("Ассунта"). - Ред.). Грандиозное произведение, одно из лучших творений Тициана, находится в церкви - там, где молятся и куда приходят туристы. Поэтому вполне возможно возращение памятника такого высокого уровня в место своего естественного нахождения.

Но есть три вещи: охрана, уход и доступность. Мне кажется, что в случае с Третьяковской галереей все три вопроса - под сомнением. Конечно, Третьяковская галерея как центральный музей в Москве охраняется получше, чем Троице-Сергиевая лавра, хотя лавра - это тоже почти крепость. Но главное - уход, потому что содержание иконы, которая находится в аварийном состоянии, осыпается, раскалывается на три части, вызывает большую тревогу. За ней требуется идеальный музейный уход. Мы знаем, что в православных церквях в России люди ставят свечи, целуют иконы, в церквях довольно душно, климат невозможно выровнять. Условий для полноценного содержания такого памятника, похоже, там нет.

И, наконец, доступность. У нас сейчас открывается много церквей после реставрации, становятся видимыми для публики масса фресок, иконостасов, но в то же время появляются запреты на съемку, в какой-то момент храмы закрыты, то есть сообщество прихожан не очень приветствует рассматривание их святыни в качестве памятника истории искусства. Мы - не Венеция. У нас могут посадить эту икону под замок и допускать публику с трудом.

- И где же место иконе?

- Я бы предлагал компромиссный вариант. Но он утопический. По образу и подобию ватиканских музеев патриархии следовало бы создать музей русской православной церкви. Можно сделать и музей истории искусства христианства, и не только русского. У нас ведь нет такого музея - русского христианского искусства. Есть маленький музей Андрея Рублева в Спасо-Андрониковом монастыре. Но это маленький домик, в котором показывается несколько икон. А в хранилищах их тысячи! Десятки тысяч произведений, которые никто не видит! Так широко говорится о русской цивилизации, ее особенностях по сравнению с Европой, а доказать это невозможно, потому что никакого музея русской цивилизации нет.