Еще месяц назад о деревне Тавшантепе, расположенной недалеко от столицы провинции Диярбакыр на юго-востоке Турции, не знал почти никто. Все резко изменилось после того, как 21 августа там пропала восьмилетняя Нарин Гюран, а через 19 дней было найдено ее тело. Преступление потрясло всю Турцию и привлекло повышенное внимание к случившемуся.

За это время несколько ближайших родственников Нарин были арестованы по подозрению в совершении убийства. Но в деревне царит тишина, никто почти ничего не говорит, не сообщает, что видел или слышал что-то подозрительное. И это вызывает возмущение по всей стране.

Кладбище становится местом паломничества

К Тавшантепе ведет лишь небольшая подъездная дорога через густо заросшие кукурузные поля, орошаемые водой близлежащей реки. Тело Нарин, спрятанное в мешке, было найдено на берегу этой реки. Прежде чем дорога достигает центра деревни, она проходит мимо небольшого кладбища. Обычно здесь тихо. Но теперь сотни людей каждый день приходят на могилу погибшей девочки, усыпанную цветами, мягкими игрушками и картинками, которые нарисовали дети. Над могилой Нарин развевается турецкий флаг, в ногах посажено оливковое дерево.

На кладбище сотни венков с соболезнованиями восьмилетнему ребенку. Люди приходят помолиться, прочитать суры из Корана или выразить свой гнев по поводу того, что сделали с Нарин. Как и во всей Турции, все, кто приходит сюда, хотят знать, кто убил девочку и, прежде всего, почему Нарин должна была умереть.

Один из них - Ахмет Айдын из Диярбакыра: "Неужели во всей деревне никто ничего не знает? Кто-то должен нарушить молчание и рассказать нам, что произошло. Те, кто убил этого невинного ребенка, должны понести самое суровое наказание". Тавшантепе уже посетил министр юстиции Турции Йылмаз Тунч, а президент Реджеп Тайип Эрдоган пообещал дать разъяснения по поводу случившегося. Оба уверяют в том, что виновные будут наказаны самым суровым образом.

"Мы все подозреваемые"

Отряды жандармерии стоят на немногочисленных улицах деревни и проверяют всех, кто проходит мимо. Местных жителей не видно, атмосфера кажется напряженной. Говорят, что некоторые жители уже покинули деревню после трагедии. Дом, в котором жила Нарин, и территория вокруг сарая тщательно оцеплены.

Судебно-медицинская экспертиза до сих пор не завершена. Следователи подозревают, что ребенок был убит именно здесь - возможно, преступник был из ближайшего окружения семьи. Дом семьи Гюран сейчас пустует, местонахождение некоторых ее членов неизвестно. Однако говорят, что время от времени в дом приходят какие-то люди, чтобы забрать некоторые вещи.

Одна из причин общенационального возмущения: вся деревня, в которой проживает около 550 человек, хранит упорное молчание. Проходя по Тавшантепе, корреспондент DW встречает старика, который неохотно соглашается ответить на вопросы на условиях анонимности. Собеседник говорит, что семью Нарин обижают. По его выражению, вся деревня находится под всеобщим подозрением, поэтому все ее жители очень обеспокоены: "Мы все подозреваемые. Каждый, кто что-то знает, должен рассказать властям правду".

"Семейный совет собрался и решил держать все в тайне"

Между тем в рамках расследования убийства Нарин было уже допрошено почти 300 человек. Несколько членов семьи - в том числе мать Нарин и ее брат - являются подозреваемыми и находятся под стражей. Всего на данный момент арестовано двенадцать человек, среди них дядя Нарин, староста Тавшантепе. В его машине были найдены следы ДНК погибшей девочки. По мнению следственных органов, дядя был лично причастен к убийству Нарин или, по крайней мере, к избавлению от ее тела - семейный совет, как говорят, решил, что ее останки должны быть захоронены.

По мнению судмедэкспертов, девочка была задушена. DW поговорила с одним из членов следственной группы, который сказал, что вся деревня знала о том, что случилось. "Нарин была убита в результате внезапного инцидента в деревне, о котором мы пока не знаем. После этого семейный совет собрался и решил держать все в тайне. Это и есть причина молчания, с которым мы столкнулись", - поведал собеседник.

Один из его коллег дополняет: "Когда мы еще искали пропавшую Нарин, все в деревне уже знали, что ее убили. Семья упорно держала это в секрете. Но мы также подозревали, что девочка была убита, еще до того, как мы нашли ее тело. Наше предположение подтвердилось, когда женщины из семьи Нарин собрались перед домом и в глубоком трауре читали Коран". Почему Нарин должна была умереть, до сих пор неизвестно. Расследование продолжается. Пока только друг дяди Нарин признался в том, что закопал тело у реки. Никто из других арестованных не сделал никаких заявлений, подозреваемые отрицают все выдвинутые против них обвинения.

"Турция столкнулась со сложным случаем. Преступник находится под защитой семьи жертвы и ее близкого социального окружения", - констатирует Халис Докгёз, криминалист и директор Центра защиты детей при Университете Мерсина. Жизнь в этом регионе, как правило, традиционно консервативна и основана на племенных структурах и традициях. По словам Докгёза, в таких общинах дети чаще всего "объективизируются", а значение их смерти преуменьшается: "Преступником в таких случаях обычно оказывается человек, которого ребенок знал".

Власти Турции не публикуют данные об убитых и пропавших детях

Смерть Нарин - не единичный случай. По данным Турецкого центра по защите прав детей (FISA), за последние два с половиной года в стране было убито не менее 64 детей, часто - в результате домашнего насилия. Центр собирает данные из общедоступных источников. С 2016 года турецкие власти больше не публикуют сведения об убитых или пропавших без вести детях. Согласно последним обнародованным данным, в период с 2008 по 2016 год по всей Турции пропавшими без вести считался 104 531 ребенок. Сегодня неизвестно не только, насколько увеличилась эта цифра с тех пор, но и сколько из этих детей было найдено - живыми или мертвыми.

Эксперты критикуют отсутствие прозрачности и профилактики в этой области, а также призывают власти вести систематический сбор информации о пропавших детях и публиковать ее. "Нам нужны данные, чтобы продвигать решение проблемы на политическом уровне", - отмечает эксперт FISA Эзги Коман. Комитет ООН по правам ребенка также уже много лет призывает турецкие власти предоставить соответствующие сведения.

"Если у них есть эти данные, но они их скрывают, это означает, что они не хотят быть привлечены к ответственности. Или хотят не допустить, чтобы серьезность ситуации стала известна. Или им просто наплевать на детей", - предположил Коман. DW обратилась с запросом в министерство по делам семьи и Центральное статистическое управление Турции, но пока не получила ответа.

Кроме того, турецкая оппозиция направила правительству парламентский запрос, но также не получила на него ответа, 15-дневный срок для которого истек 19 сентября. Среди прочего, оппозиция хотела узнать, сколько детей пропало без вести в стране с 2016 года. По ее данным, их число превышает 10 000. Бурханеттин Булут, политик из оппозиционной Республиканской народной партии, заявил, что отсутствие прозрачности в этой области является "позором" для правительства.

"Дети должны знать свои права"

Если бы такие данные были доступны, продолжает криминалист Халис Докгёз, судебные медики, социальные работники, психологи и полиция могли бы разработать профилактические меры, чтобы, возможно, предотвратить подобные преступления. "На данный момент мы ничего не знаем. Мы отслеживаем случай только после того, как он становится достоянием общественности. А когда мы это делаем, то концентрируемся только на вопросе: "Кто убийца?". Это неправильно", - уверен Докгёз. Он считает, что властям не хватает мотивации для разработки долговременных решений по предотвращению подобных случаев.

Шахин Антакялиоглу, координатор Сети защитников прав детей (ÇAÇAV), согласен с этим мнением. По его словам, необходима общедоступная система оповещения со всеми данными и "фундаментальная, ориентированная на решения политика" по защите детей. Она должна включать, например, легкодоступную "горячую линию" помощи, на которую могут позвонить все дети, независимо от того, живут ли они в городе или в деревне. А также "система образования, которая учит детей, какие у них есть права".

Не имеет смысла предоставлять права ребенку, если он ничего о них не знает, уточняет координатор ÇAÇAV. "Рассказываем ли мы детям, куда они могут обратиться, если кто-то прикасается к ним? Мы должны начинать учить их этим вещам в дошкольных учреждениях. Дети должны уметь определять, когда кто-то заставляет их что-то делать", - подчеркивает Антахялиоглу. Он опасается, что пока власти не совершат все эти шаги, турецкое общество и дальше будут шокировать случаи, подобные гибели восьмилетней Нарин.