Россиянин Вадим Красиков сидит в немецкой тюрьме уже четыре года - в Германии он отбывает пожизненное наказание за то, что 23 августа 2019 года в берлинском парке Малый Тиргартен застрелил бывшего чеченского полевого командира Зелимхана Хангошвили. Убийство в полдень в самом центре Берлина было спланировано тщательно и выполнено профессионально - ускользнуть убийце помешала только расторопность свидетелей. Они указали полиции на человека, который в кустах на берегу Шпрее выкидывал в воду велосипед, пистолет, переодевался в шорты и сандалии, снимал парик и сбривал бороду.

Убийство в Тиргартене всколыхнуло не только Берлин, но и всю Германию не меньше, чем попытка отравления в Великобритании двойного агента британских и российских спецслужб Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. Не станет преувеличением сказать, что заказное убийство в центре Берлина стало поворотным моментом на пути резкого ухудшения отношений между Россией и Германией, да и вообще Западом. В книге "Убийство в Тиргартене", которая вышла к четырехлетию этого события, журналистка немецкого телеканала ARD Сильвия Штёбер (Silvia Stöber) в деталях описывает не только обстоятельства самого убийства, но и помогает прежде всего читателям в ФРГ понять историю, которая к нему привела.

Хангошвили и его роль во второй чеченской войне

Книга об убийстве Хангошвили начинается, конечно, не с 2019 года, а со времен борьбы Чечни за независимость - и как эта, сначала политическая, борьба вылилась в вооруженный конфликт, превратившийся в "злокачественную опухоль, которая может перекинуться и на вас, если ее не вылечить", цитирует Штёбер предсказание журналистки Анны Политковской, высказанное в интервью 2003 года одному французскому СМИ. Конфликт вокруг Чечни, как показывает Штёбер, стал лишь прологом к еще большим трагедиям и преступлениям российской военной машины и силового аппарата.

Будущая жертва убийства в Берлине, Зелимхан Хангошвили начинает принимать непосредственное участие в конфликте уже с 2000 года, в ходе второй чеченской войны, под руководством тогдашнего президента Чечни Аслана Масхадова. Ключевой эпизод для понимания того, кем Хангошвили считали спецслужбы в России - это нападение группы чеченских боевиков на Назрань в июне 2004 года. Атака боевиков привела к гибели почти 100 сотрудников МВД и ФСБ России. Хангошвили в этой атаке участвовал.

"Сегодня ясно: российский киллер выполнял в Берлине операцию возмездия за участие в боевых действиях, которые проходили 15 лет назад на расстоянии в 2500 километров отсюда", - пишет Штёбер. В конце того же 2004 года Хангошвили, по имеющимся данным, прекратил вооруженную борьбу. Позже сменил имя на Торнике Кавтарашвили в попытке начать новую жизнь в Грузии.

Суд в Берлине: акт государственного терроризма со стороны РФ

Но российские силовики преследовали его сначала в Грузии, где он пережил покушение, потом в Украине и, наконец, в Германии, где его настигли три пули Красикова. Что для России было операцией возмездия, то для суда в немецкой столице стало актом "государственного терроризма". Как установил суд в Берлине, приехавший в Европу с паспортом на имя "Вадима Соколова" Красиков был киллером, связанным со структурами группы "Вымпел" ФСБ России.

Сегодня, когда российские войска регулярно наносят удары по гражданским объектам в Украине, обвинение в гостерроризме не звучит столь неожиданно, как тогда в Берлине, на судебном заседании в декабре 2021 года, когда все основные связи между Россией и Германией, да и всем Западом еще не были разрушены. "Опасности Хангошвили, просивший в Германии убежища от преследований, не представлял", - объясняет позицию суда Штёбер в разговоре с DW. Вместо публичной внесудебной казни власти РФ могли потребовать выдачи Хангошвили для проведения суда в России, добавляет автор книги.Суд в Германии при этом не смог установить, кто именно стоял за убийством Хангошвили, какие госструктуры в России могли быть заказчиками ликвидации бывшего чеченского полевого командира.

Прибегнув к оценкам исследователей, Штёбер сделала предположение, что, скорее всего, подобные решения принимаются в узком кругу под руководством секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева, а потом доводятся до сведения российского президента. Что касается судьбы Хангошвили, то автор приводит оценку эксперта по российским спецслужбам Андрея Солдатова, который уверен, что решение об операции по ликвидации на территории Германии не могло быть принято без одобрения лично Владимира Путина.

Еще одна смерть в Берлине

Для исполнения заказного убийства за рубежом было бы недостаточно работы одного киллера, и в книге читатель может узнать, какие у Вадима Красикова были помощники. Красиков, который едва ли знал Берлин и провел там до убийства совсем мало времени, тем не менее был прекрасно осведомлен о маршрутах передвижения Хангошвили, его обеспечили оружием, велосипедом, он знал, каким путем покинуть место преступления и где его ждет специально оставленный для него электросамокат. Лишние 30 секунд, и он бы ускользнул, вероятно, навсегда, признал один из полицейских, выступавших на суде.

Были ли вовлечены в подготовку убийства сотрудники российского посольства в ФРГ? Сопоставив все факты, автор оставляет знак вопроса, хотя и напоминает о другой, куда более таинственной смерти. Незадолго до приговора по делу Хангошвили, в семь утра 19 октября 2021 года, из здания посольства РФ в Берлине выпал 35-летний второй секретарь посольства. Расследования обстоятельств происшествия власти РФ не допустили. Немецкие спецслужбы считали погибшего, родственника высокопоставленного генерала ФСБ, сотрудником Службы внешней разведки (СВР) РФ под прикрытием. Но найти какие-либо свидетельства, что он имел какое-то отношение к ликвидации Хангошвили, до сих пор не удалось.

Будущее Красикова: неужели обменяют?

Когда книга возвращается к убийце, Вадиму Красикову, то читатель - вполне возможно, с тем же удивлением, что и сам киллер - сначала узнаёт, что российское государство словно не хотело принимать участие в судьбе Красикова после того, как тот попал в руки германского правосудия. Первые три месяца посольство РФ, например, не спешило дать россиянину адвоката. Но это был только обманный маневр: книга описывает, как быстро становится очевидным особый интерес Кремля вернуть Красикова на родину.

Уже через полгода после приговора, в июле 2022 года, американские СМИ со ссылкой на источники в Вашингтоне написали: Россия требует включить Красикова в обмен на граждан США, которые оказались в заключении в РФ. Российская сторона "непременно хотела" получить Красикова, когда шла речь об обмене баскетболистки Бритни Грайнер на российского торговца оружием Виталия Бута. Для сидящего за решеткой Красикова этот сигнал - что Россия не бросила его - не прошел незамеченным, как пишет автор книги со ссылкой на сотрудников полиции. Выдаст ли его Германия? Это было бы "сигналом всем деспотам в мире, что можно давать приказы о ликвидации своих врагов, практически не опасаясь санкций", цитирует Штёбер адвоката родственников потерпевшего. Тем не менее, юридически для этого можно найти лазейку даже в случае пожизненного наказания, как у Красикова, приходит к выводу автор книги. Достаточно политической воли со стороны правительства ФРГ, которое может обратиться к прокуратуре с просьбой о "приостановлении исполнения наказания". МИД ФРГ неоднократно предостерегал граждан ФРГ от поездок в Россию из опасений, что они могут стать "заложниками", которых Москва попытается обменять на Красикова.

Насколько безопасно жить в Германии диссидентам из России?

Может ли книга "Убийство в Тиргартене" стать предостережением для тех россиян, которые ищут убежища в Германии? Стоит ли им сохранять бдительность? Автор книги Сильвия Штёбер уверена, что органы безопасности ФРГ должны быть предельно чувствительны и досконально проверять такие случаи, как, например, с журналисткой Еленой Костюченко, которая предполагает, что могла быть отравлена в ФРГ. "Диссиденты из России и других государств должны чувствовать себя здесь в безопасности", - говорит автор книги "Убийство в Тиргартене". В частности, проверку перед выдачей виз нужно проводить намного строже: тот же Красиков получил шенгенскую визу по паспорту на имя "Соколова", в котором не было биометрических данных, напоминает Штёбер. 

Смотрите также: