Что общего у столь разных компаний, как японская Toyota, финская Nokian Tyres, немецкая Continental, французские TotalEnergies и Leroy Merlin, ирландская Smurfit Kappа, австрийская Swarovski? Все они в течение всего лишь одного месяца, марта 2023 года, частично или полностью свернули бизнес в России - либо объявили о предстоящей в ближайшее время продаже своих активов в РФ.

К этому списку следует добавить, во-первых, Volkswagen: в начале марта были сообщения, что гигант из Германии нашел покупателя на свой автозавод в Калуге, однако сделка была остановлена решением нижегородского суда об аресте имущества концерна. Во-вторых, Henkel: немецкий производитель бытовой химии еще в феврале прогнозировал продажу своих 11 (!) заводов в России до конца первого квартала 2023-го.

Первая и вторая волны: за ритейлерами последовали производители

Все это очень похоже на новую волну ухода западного бизнеса с российского рынка. Первая, самая мощная волна была в конце февраля - начале марта 2022 года, сразу после широкомасштабного вторжения России в Украину. Тогда многие компании первым делом "заморозили бизнес" - закрыли торговые точки, остановили производство и инвестиции, прекратили экспорт продукции в РФ. И стали выжидать, наблюдая за развитием событий.

Однако было и значительное число фирм, которые, действуя зачастую по принципу "бросить все и убытки списать", тут же стали готовить скорейшее окончательное прощание с российским рынком. Назовем для примера британскую BP, американскую McDonalds, немецкие Daimler Truck и Obi.

В мае прошлого года DW пришла к выводу, что идет вторая волна ухода из России европейских фирм. Если в первой было особенно много ритейлеров, розничных торговцев, которым, образно говоря, достаточно было повесить амбарные замки на двери торговых точек, то два месяца спустя стало больше производственных компаний, у которых в разных регионах РФ имелись не арендованные магазины, а собственные предприятия с дорогостоящим оборудованием, отказ от которых требовал подготовки.

Бесспорной кульминацией той волны стала договоренность французской компании Renault с федеральными и московскими властями о бесплатной передаче им двух автозаводов: "АвтоВАЗа" в Тольятти и "Рено Россия" в Москве. Тогда же, другой пример, британская Shell продала сеть своих российских бензоколонок. В последующие месяцы продолжали регулярно приходить сообщения о том, что очередной западный инвестор продал свой бизнес в России или как-то иначе от него избавился. Нередко "покупателем" или "получателем" активов становился местный менеджмент, чаще всего не обладавший достаточным капиталом для приобретения предприятий по адекватной цене и тем более для их дальнейшего технологического развития.

Новый удар по кластерам автопрома в Калуге и Санкт-Петербурге

О новой волне можно было говорить, пожалуй, в октябре, когда проект "Сахалин-1" окончательно покинул американский нефтегазовый гигант ExxonMobile, немецкий автостроитель Mercedes-Benz продал завод в подмосковном Есипово, американский Ford вышел из совместного предприятия в Елабуге в Татарстане, а японский Nissan передал завод вместе с исследовательским центром в Санкт-Петербурге государственному институту НАМИ - тому самому, который ранее получил контрольный пакет акций "АвтоВАЗа".

И вот теперь - еще одна волна ухода профильных инвесторов, и она опять бьет, прежде всего, по российскому автопрому, и особенно по двум еще не так давно успешно развивавшимся кластерам этой отрасли: калужскому и петербургскому. 5 марта французская TotalEnergies перестала быть владельцем завода моторных масел в Калужской области. 8 марта немецкий производитель шин Continental сообщил, что переговоры о продаже завода в Калуге "находятся в продвинутой стадии" и осталось получить разрешение регулятора.

14 марта этот регулятор, правительственная госкомиссия по контролю за иностранными инвестициями, разрешила финской Nokian Tyres продать "Татнефти" свой российский бизнес по производству шин, главным образом завод во Всеволожске в Ленинградской области, ограничив размер сделки 286 млн евро. 16 марта стало известно, что в правительстве РФ "прорабатывается" вопрос о передаче автозавода японской Toyota в Санкт-Петербурге все тому же госучреждению НАМИ.

Ikea: быстрое закрытие магазинов, долгая продажа заводов

Как видим, кому-то из иностранных инвесторов удается (разрешают) хоть за какие-то деньги продать свои активы в России, кому-то приходится просто отдавать собственность, чтобы получить возможность уйти юридически чисто, обезопасив себя тем самым от претензий в будущем (и сохранив опцию когда-то в перспективе вернуться и, может быть, даже что-то себе вернуть).

Поэтому главный вопрос, который порождает нынешняя, мартовская волна ухода западных инвесторов из России: какой логикой руководствуются в Москве (ряд решений, судя по всему, принимает лично Владимир Путин), выдавая компаниям из "недружественных стран" разрешение на продажу активов? Другой вопрос, тесно связанный с первым: почему именно сейчас, спустя год после начала широкомасштабного российского вторжения в Украину, столь резко выросло число значительных сделок? Это случайный всплеск или тренд?

В пользу версии о случайном совпадении говорит тот факт, что упомянутые здесь сделки начали готовиться намного раньше. Так, Toyota объявила об окончательном решении прекратить производство автомобилей в России в сентябре 2022 года, Nokian Tyres анонсировала уход прошлым летом, а в октябре уже нашла покупателя в лице "Татнефти", TotalEnergies остановила завод в Калуге еще в конце апреля, Henkel официально заявила на своем сайте о намерении расстаться с бизнесом в РФ в середине апреля.

О том, что переговоры с российскими покупателями и подготовка сделок с ними может растянуться на целый год, свидетельствует пример шведской Ikea. Свои гипермаркеты компания закрыла еще в начале марта 2022-го во время первой волны, оставшиеся товары окончательно распродала сотрудникам в начале июля, но разрешение правительства РФ на продажу трех российских заводов получила лишь в середине февраля 2023 года, а банк "Икано" перешел к новому собственнику 1 марта. Так что окончательный уход из РФ производственных и финансового подразделений Ikea вполне можно рассматривать как фактическое начало нынешней, мартовской волны.

Почему продажа некоторых активов растянулась на год?

Напрашивается вывод, что целый ряд западных компаний, отвергнув принцип "бросить все и убытки списать", хотел, несмотря на продолжающуюся войну в Украине, во что бы то ни стало получить хоть какие-то деньги за свои активы в России. В этом списке Ikea, Nokian Tyres, Henkel или менее известный широкой публике ирландский производитель бумажной упаковки Smurfit Kappа. Компания объявила об уходе с российского рынка в апреле 2022 года, однако сделка по продаже трех заводов в Ленинградской области и одного в Москве состоялась лишь 23 марта 2023-го.

Отдельная история - французская компания Leroy Merlin, которая в марте прошлого года, наоборот, заявила о продолжении бизнеса в России, но теперь, 24 марта 2023 года, все-таки решила продать 107 своих гипермаркетов с товарами для строительства, отделки и обустройства дома в 62 городах РФ. Тут можно предположить, что в условиях падающей покупательной способности российского населения и логистических трудностей, особенно с импортом, вести дела в России стало просто невыгодно. В то же время новый глава австрийского производителя ювелирных украшений и аксессуаров Swarovski, скорее всего, из имиджевых соображений распорядился в начале марта окончательно покинуть российский рынок, бизнес на котором был заморожен год назад, сразу после начала войны.

Следующее напрашивающееся предположение: российские покупатели долго тянули с совершением сделок с желающими уйти западными фирмами, рассчитывая сбить цену, а власти РФ медлили с одобрением таких сделок в надежде, что некоторые иностранные инвесторы все же передумают уходить. Однако самое позднее в начале 2023 года, по мере приближения годовщины нападения на Украину, стало окончательно ясно, что война затягивается и что западные фирмы в России не останутся. Поэтому в Москве стали ускоренно выдавать разрешения, чтобы наконец хоть как-то вновь запустить простаивающие заводы или обеспечить дальнейшую работу действующих уже с новыми собственниками. Это и породило ощущение мартовской волны.

Странная история с уходом Volkswagen и иском автозавода ГАЗ

Однако в такую логику не вписывается странная история с Volkswagen. Завод VW в Калуге простаивает с начала марта 2022-го, но немецкий гигант не последовал примеру Renault и Nissan, бесплатно передавших российскому государству свои активы (к этому, похоже, все идет и в случае с Toyota), хотя с финансовой точки зрения вполне "переварил" бы списание такого убытка.

Вместо этого концерн целый год выжидал (чего? окончания войны?), пока 1 марта не объявил, что ведет переговоры о продаже. 15 марта VW подтвердил желание завершить их "сравнительно быстро". Но к этому моменту "Автозавод ГАЗ", расставание с которым прошло минувшим летом, казалось бы, по обоюдному согласию, вдруг подал иск на бывшего немецкого партнера в арбитражный суд Нижегородской области c требованием возместить ему порядка 190 млн евро. И 17 марта суд наложил арест на активы Volkswagen и запретил ему любые "регистрационные действия".

В результате на неопределенный срок откладывается окончательный уход из Калуги ключевого, знакового иностранного инвестора, вслед за которым туда пришли Continental и другие поставщики автокомпонентов со своими технологиями и капиталом. Очень трудно поверить в то, что ГАЗ и его владелец Олег Дерипаска не согласовали столь неожиданный и резонансный иск с руководством России, причем на самом высоком уровне.

Следовательно, в Москве хотят задержать продажу завода Volkswagen. Для чего? Чтобы пошантажировать на прощание уходящих немцев и "содрать" с них побольше миллионов? Или чтобы оттянуть крайне неприятное с внутриполитической точки зрения признание? Признание в том, что никаких ожидавшихся крупных китайских автостроителей-инвесторов даже после визита в Россию Си Цзиньпина по-прежнему не видно, а потому на калужском кластере российского автопрома после нынешней, мартовской волны ухода западных фирм, уж точно надо будет ставить крест.

Смотрите также: