После трех лет работы учредители Российского антидопингового агентства (РУСАДА) уволили известного своими громкими высказываниями о допинге гендиректора Юрия Гануса. Официальная причина - нарушения в хозяйственной деятельности агентства, которые выявил проведенный в агентстве аудит. Сам Ганус это отрицает и называет решение об увольнении ошибочным. Во Всемирном антидопинговом агентстве (WADA) официально выразили обеспокоенность по поводу ухода Гануса, а трехкратная чемпионка мира по прыжкам в высоту Мария Ласицкене открыто поддержала бывшего главу РУСАДА.

За месяц до увольнения Юрий Ганус в своем аккаунте в Twitter опубликовал пост, в котором заверил, что не намерен кончать жизнь самоубийством. Это дало повод к обсуждениям, что, возможно, Ганусу угрожают.

Это интервью корреспондент DW записала по Zoom. На экране Ганус в белой рубашке и галстуке сидит внутри будки, возведенной внутри комнаты. В ней - плакаты с надписями на английском, в том числе ледокол в огне с надписью "РУСАДА".

Юрий Ганус: Вы не против, если во время интервью будет играть музыка? (на фоне звучит сначала AC/DC, потом немецкая группа Accept. - Ред.) У меня в разных комнатах включены телевизор, здесь - музыка. Я профессионально использую внешний шум, чтобы защищать нашу с вами беседу. Возможны прослушки и все остальное.

DW: К вопросу о прослушке: бывший глава Московской антидопинговой лаборатории Григорий Родченков упоминал вас недавно в интервью "Медузе". Он сказал: "Вы представляете, в каком ужасе сейчас человек? Его загонят в Кащенко". Это совпадает с тем, как вы себя сейчас чувствуете?

- Конечно, могу сказать, что работа очень напряженная, критическая, и последние месяцы были очень сложными. Это, конечно, отдельное испытание. Но я получал очень много слов поддержки: от команды внутри, от руководителей федераций, от спортсменов. Один даже стихи мне прислал. Из WADA также писали. Они знают меня и то, что я честный человек и всегда бился и бьюсь за правду. Но мы живем в среде, в которой живем. Я сам удивляюсь, что не меня защищают, а в итоге я должен сам защищаться. Я действовал исключительно в национальных интересах. Почему теперь я должен беспокоиться о своей безопасности?

- Вы пришли в РУСАДА в 2017 году. Что дало вам повод надеяться, что реально поменять отношение к допингу в российском спорте? Ведь политика в России, тесно связанная со спортом, совсем не поменялась.

- Я понимал прекрасно, что создавать независимое агентство в стране с нашими традициями сложно. Кто-то должен был начать это делать. Это же не была задача, связанная с действиями против государства. Упаси Бог. Моя работа была нужна, чтобы реализовать национальные интересы. Мы просто использовали самые современные и короткие подходы по выходу из кризиса, чтобы восстановить РУСАДА за год. Что в этом плохого? Чьи мы интересы нарушили?

- А вас не пугала судьба предыдущих директоров РУСАДА Никиты Камаева и Вячеслава Синева, которые один за другим умерли в возрасте 50-ти лет? Родченков в открытую говорит, что это было убийство, потому что у обоих не было проблем со здоровьем.

- Ну слушайте, безусловно, я учитывал это, принимал меры… Я человек достаточно опытный, проходил свои "университеты". Я пытался в упреждение говорить, что никакие потрясения, в том числе случайные, не будут во благо страны.

- В предыдущие годы Московская антидопинговая лаборатория и РУСАДА были фактически одним целым. Ощущение, что сейчас у вас просто гораздо меньше, чем у предыдущих директоров, информации о возможной подмене проб и других махинациях с анализами. И потому - меньше рисков.

- Вы знаете, у меня риски другие уже возникли, сейчас не буду вдаваться в подробности. Но вы правы: мы полностью развели РУСАДУ и Московскую лабораторию. Я в ней даже никогда не был. Вот честно - даже неинтересно туда влезать. Пусть работают, развиваются. Хотя отношения с ее руководителями у меня были хорошие. Да и лаборатория была довольна открытая.

- Во время Олимпиады в Сочи лаборатория была тоже открытая, но пробы тем не менее подменяли. Где гарантия, что сейчас не происходят подмены?

- Так как РУСАДА не связана с лабораторией никак, я вообще не могу за них говорить. Мы выстроили отношения с 20 международными лабораториями. Понятно, есть наша, в Москве, но большинство проб за время нашей работы отправлялось за границу.

- Вы смотрели тот документальный фильм про допинг в России "Икар"? Насколько то, что там показано, похоже на современную ситуацию?

- Смотрел, и даже познакомился с режиссером Брайаном Фогелем на закрытой конференции. Я очень уважительно отношусь к творческим людям, поэтому я бы сейчас не стал давать оценки фильму - нравится не нравится. Сейчас мир изменился, лаборатории серьезно развились. Фактически, могут быть распознаны любые формы допинга.

- А с Родченковым тоже знакомы?

- Нет. Он же фактически нарушитель закона, но начал сотрудничать с правоохранительными органами другой страны. Это конечно отдельный вопрос  - а почему не предприняли меры для того, чтобы предложить подобную форму сотрудничества внутри страны?

- Но в итоге хорошо, что он передал информацию?

- Он действовал во благо развития антидопинговой системы мира. И во благо страны. Знаете, такое очищение через кризис.

- В 2018 году вы записали видеообращение к президенту России, чтобы Московская лаборатория передала базу данных проб допинга Всемирному антидопинговому агентству (WADA). Не обидно, что Путин тогда никак не отреагировал?

- Почему обидно? Это ведь могла быть косвенная реакция. Базу-то в итоге передали.

- Что вы можете сказать о тех тратах на уроки английского языка и такси, которые в числе прочих выявил аудит в РУСАДА?

- Ну, во-первых, английский язык я учил не с нуля, а совершенствовал методики и набирал специфическую для спорта лексику. Да и деньги, потраченные на меня, в любом случае меньше чем те, что потратили на обучение руководителей отделов и ведущих специалистов. Все это нужно было, чтобы выстраивать прямые отношения с международной антидопинговой средой. Я руководитель не авторитарного уровня, стараюсь выстраивать управление по горизонтали. Для этого сотрудников нужно растить. И потом - все программы обучения были утверждены наблюдательным советом и согласованы Минфином.

- Защищая сейчас свою безопасность, вы при этом в открытую не говорите об угрозах, никого не разоблачаете. Это в том числе потому, что, уже уволившись, вы защищаете интересы спортсменов?

- Конечно. Да не только спортсменов - судьба моих коллег в РУСАДЕ мне небезразлична. Как бы там ни было, я оптимист. Я все-таки считаю, что за три года мы смогли создать независимое антидопинговое агентство. Я попросил перед уходом своих замечательных коллег, руководителей отделов, чтобы они честно продолжали свою работу и действовали несмотря ни на что в соответствии с международными стандартами. Мы же в этой работе, знаете, как инопланетяне были.

– Почему, если вы беспокоитесь за свою жизнь, не обратитесь с заявлением в полицию?

- У полиции другой предмет ведения. И им нужны конкретные угрозы жизни. Я все же не стал бы эту тему развивать, так как, по моему мнению, властям невыгодно, чтобы что-либо случилось со мной.

- Если вас пригласят снова в спорт или в проекты с госучастием, пойдете?

- Насчет государственного участия не знаю, а вот кризисные проекты в спорте - посмотрим. Я ни в коем случае не отвергаю никакие возможности.

- Какой у вас план дальше?

- Я пока хочу отдохнуть, перезагрузиться. Отойти от всего этого в сторону. Я здесь буду, в стране. Не собираюсь бежать. Я не сделал ничего плохого.

Смотрите также: