После совещания у Лукашенко прокуроры стали проверять, как милиция и чиновники помогают потерпевшим в семейных конфликтах.
Реклама
Каждое третье убийство в Беларуси совершено руками близких. Милиция ежегодно фиксирует около 80 тысяч сообщений о насилии в семье. Правоохранители стали активнее отселять агрессоров и возбуждать против них уголовные дела. Однако более 50% жертв все еще не обращаются за помощью. Юрист и психолог, которые работают с потерпевшими, рассказали DW о причинах.
Специалисты онлайн-линии для пострадавших от домашнего насилия Oliviahelp.org отмечают, что ситуация в Беларуси остается сложной и напряженной. Онлайн-опрос, который Oliviahelp провела совместно с Chatham House, показал, что среди женщин, которые находились в отношениях с мужчиной, 7,7% сталкивались с психологическим насилием со стороны партнера, 4,7% - с экономическим, 3,7% - с физическим и 1,5% - с сексуальным насилием.
В милиции стали внимательнее относиться к проблеме
Власти не отрицают проблему. Лукашенко на недавнем совещании по национальной безопасности потребовал "выкорчевывать" из общества насилие над женщинами и детьми "самыми жестокими методами". При этом он сам еще в 2018 году зарубил закон о противодействии домашнему насилию, назвав его "дурью, взятой с Запада".
По данным МВД, каждое третье убийство и каждое четвертое телесное повреждение совершается руками близких. В прошлом году к административной ответственности за семейные конфликты было привлечено более 49 тысяч граждан. На профилактическом учете сейчас состоит 21 тысяча человек (в прошлом году было 14 тысяч), к которым применяли защитные предписания. Это значит, они не могли общаться с жертвами даже по телефону и онлайн, некоторых из них отселяли. Такой запрет действует от 3 до 30 дней.
"В целом мы положительно оцениваем меру защитного предписания, особенно с выселением агрессора, потому что это позволяет женщинам с детьми оставаться дома, а не убегать в приют", - говорит юрист Oliviahelp.
С введением защитного предписания правоохранители стали внимательнее относиться к проблеме домашнего насилия, считают специалисты онлайн-линии для пострадавших.
"Однако административное наказание за домашнее насилие является достаточно мягким и не влечет за собой исправительных работ, когда работают и с агрессором, и с жертвой, следят за ситуацией и делают все, чтобы это не повторилось, - поясняет юрист Oliviahelp. - Поэтому важно, чтобы наряду с административным наказанием применялись и другие меры, такие как реабилитация виновных и защита жертв".
В 2021 году все такие инициативы в Беларуси были закрыты, хотя, по мнению специалистов, они обязательны. "Ограничение свободы или защитное предписание не способно научить человека справляться с агрессией, не поможет пострадавшему справиться с травмой", - говорит психолог Oliviahelp.
После совещания у Лукашенко с темой домашнего насилия стали активнее работать прокуроры, они выносят акты реагирования, связанные с недостаточной и неэффективной работой милиции и местной власти по профилактике семейного насилия.
А еще по своей инициативе возбуждают уголовные дела против агрессоров. Как правило, уголовная ответственность за причинение легких и менее тяжких телесных повреждений, систематическое избиение или угрозу убийством наступает только при наличии заявления потерпевшей стороны. Избитые жены часто выгораживают мужей и не обращаются в милицию. Однако у прокурора есть право возбудить уголовное дело и без такого заявления, чем правоохранители, как отмечают в Генпрокуратуре, стали активнее пользоваться.
Реклама
Женщины боятся обращаться за помощью
Существует несколько факторов, которые могут способствовать росту домашнего насилия, поясняет психолог онлайн-линии для пострадавших: "Во-первых, это общая ситуация в обществе, которая характеризуется высоким уровнем стресса и неопределенности. Во-вторых, снижение уровня правовой грамотности населения, в том числе в вопросах домашнего насилия. В-третьих, недостаточное количество ресурсов и возможностей для оказания помощи жертвам домашнего насилия".
Репрессии в отношении гражданского общества затронули и организации, которые помогали жертвам домашнего насилия. Так, в Беларуси закрыли горячую линию для пострадавших, несколько кризисных комнат и домов, куда могли обратиться женщины вместе с детьми.
"Сейчас кризисные комнаты существуют на базе территориальных центров социального обслуживания населения, - поясняет юрист Oliviahelp. - Самый главный недостаток - кризисные комнаты не специализируются только на помощи пострадавших от домашнего насилия, там оказывают помощь всем гражданам в кризисной ситуации, например, потерявшим кров в результате пожара. Нужны отдельные кризисные центры".
По данным Минтруда, в территориальные центры соцобслуживания ежегодно обращаются за помощью около 12 тысяч пострадавших от домашнего насилия, из них 2,5 тысячи - это женщины с детьми.
Также в Беларуси работают центры помощи женщинам с детьми на базе благотворительной организации SOS-Детские деревни. Такие центры есть в трех городах - Могилеве, Марьиной Горке и Боровлянах. Их недостаток в том, что обращаться туда могут только женщины, у которых есть дети.
Специалисты Oliviahelp говорят, что во время онлайн-опроса часть респондентов признались, что не всегда понимают, как различить конфликт и домашнее насилие, и когда стоит уже обращаться за помощью. Поэтому только 11,6% обращались за медицинской помощью после насилия, отдавая предпочтение телефону доверия и милиции. 50,8% не сообщали никому о случившемся. "Женщины боятся обращаться за помощью, опасаясь последствий, или они не знают, куда обратиться за помощью", - считают специалисты, которые консультирую пострадавших.
Куда сегодня могут обратиться потерпевшие? В милицию, кризисные комнаты социального обслуживания и на онлайн-линию помощи пострадавшим. Чат-бот Oliviahelp.org доступен в Telegram, это бесплатно и анонимно.
Смотрите также:
Всплеск домашнего насилия в Украине
03:09
Истории украинских женщин, приехавших в Германию после 24 февраля
Они покинули свои дома, спасаясь от войны, не зная, где именно им удастся найти временное пристанище. DW поговорила с несколькими женщинами, уехавшими из Украины после 24 февраля и теперь живущими в Германии.
Фото: DW
Александра уехала из Киева 23 марта. Сейчас живет в Бергиш-Гладбахе: "Я хочу домой, но пока нельзя. Иногда хочется все бросить и уехать в Киев, даже если там бомбят. Здесь тяжело - чужие люди. Я все равно вернусь, когда разрешат. Мы должны сохранить как можно больше украинских жизней, чтобы потом отстроить страну. Эта мысль помогает мне справляться с ситуацией".
Фото: DW
Ее воспоминания: "15 марта я решила, что надо уезжать. Рядом подорвали метро. Я проснулась от того, что стены трясутся. В 7 утра я вышла и домой больше не возвращалась. 23 марта села на поезд во Львов. Ночевала у подруги. 26 марта Львов бомбили. Я сидела в подвале и думала: "Боже, дай дожить до завтра". Во Львове узнала, что волонтер возит до Богумина. Из Чехии уехала в Германию".
Фото: DW
Александра родилась в Кировограде. 19 лет жила в Киеве. "Я жила в хорошем месте, в хорошей квартире, в доме на Подоле, в старом городе, в историческом центре. Работала в IT-компании", - рассказывает она. На фото: дом в Киеве на проспекте Лобановского, недалеко от убежища, где во время обстрелов находилась Александра.
Фото: privat
О первых днях войны, проведенных в подвале, она вспоминает так: "К третьему дню еда начала заканчиваться. У меня не было сил даже резинку для волос завязать. В подвале был туалет и умывальник, можно было помыть посуду, но душ принять нельзя. Еще в подвале все время сидишь, все затекает". На фото: Александра в помещениях подземной парковки.
Фото: Privat
"В Германии все помогают. Волонтеры дали одежду, есть гуманитарная помощь, еда, ежемесячная социальная помощь. Для меня главная проблема - незнание немецкого языка. Во всех ведомствах без немецкого тяжело. Если бы я знала язык, я бы уже работала. У меня только украинский, русский, английский. Непонятно, надолго ли я тут", - говорит женщина в интервью DW.
Фото: DW
Елена уехала с детьми из Киевской области 10 марта. Сейчас живет в Кельне. "Я родилась в Донецкой области. Авдеевка - моя родина. Мы прожили под обстрелами 8 месяцев в 2014-2015 годах. И тут… 24 февраля. Боже, я никогда бы не поверила, что война… Одну войну закончили бы. Я была в шоке, просто не могла поверить". В поселке Клавдиево-Тарасово Елена жила с 2015 года.
Фото: DW
О первых двух неделях: "В самом поселке российских военных не было. Но рядом Буча, Макаров, Бородянка… Там уже обстрелы были страшные. Со всех сторон были русские или украинские военные, и они через нас перестреливались. Я решила, что лучше соберу чемоданы и уеду. Остаться - всем рисковать. Не только жизнями, но и здоровьем моим и детей. Могут искалечить, могут изнасиловать".
Фото: DW
Елену с детьми вывезла незнакомая семейная пара на своей машине. "Слышали, что могут быть российские блокпосты: если не понравится машина, может начаться обстрел. Состояние - комок нервов. Не знала, как посадить детей. Внутри на заднем сидении к дверям машины поставили рюкзаки, хотя понимали, что от пуль это не спасет. Выехали, слава богу, тихо. На дорогах лежали трупы в украинской военной форме".
Фото: DW
"Я перешла границу у Пшемысля. Нас отвезли в лагерь для беженцев. В Польше принимали очень хорошо. В лагере были волонтеры из разных стран. Обычные люди на своих машинах. Нашла переводчика, он познакомил меня с ребятами из Германии. Пауль и Тим - из Кельна. Я решила ехать в Германию". На фото: очереди за гуманитарной помощью в Киевской области.
Фото: privat
Елена считает, что ей очень повезло. "Раньше никогда не была здесь, но это была единственная страна, куда я хотела. Пауль и Тим помогли мне найти жилье. Здесь я чувствую себя хорошо и спокойно. Думаю, что мы останемся в Германии. Дети пошли в немецкую школу, учат язык, я тоже. Мы уже два раза уезжали от войны, хочу, чтобы мои дети выросли в спокойной обстановке", - говорит женщина в интервью DW.
Фото: DW
Татьяна уехала из Харькова 5 марта. Сейчас живет в Бонне. В Украине она провела с ребенком три недели под обстрелами. "Моя 10-летняя дочка была очень напугана, часто плакала и все время спрашивала: "Мама, я же здесь не умру?". Уезжать было страшно, но смотреть на ребенка в таком состоянии сил больше не было", - рассказывает женщина.
Фото: DW
О своем отъезде: "До Львова мы добрались за 5 дней, оттуда - в Польшу. Польские пограничники улыбались, постоянно говорили, что мы теперь в безопасности, помогали нести сумки. Волонтеры встретили нас с игрушками для детей, горячей едой и целыми мешками предметов первой необходимости, объясняли маршруты до Германии". На фото: дочь Татьяны в бомбоубежище.
Фото: privat
Из Польшы Татьяна с дочерью отправилась в Германию: "Мы поехали с большим чемоданом и несколькими сумками. В Берлине на вокзале мы ненадолго зашли в магазин и оставили чемодан на платформе. Когда вернулись, его уже не было. В Бонн мы прибыли 11 марта. Нас с дочкой бесплатно поселили в небольшой комнате в отеле".
Фото: DW
Татьяна благодарна Германии и другим европейским странам за помощь: "Хотя я нахожусь в безопасности, сердце мое осталось в Харькове, с родными и близкими мне людьми. Каждый вечер я читаю новости о том, что снова бомбили, что снова кого-то ранили и есть убитые. Каждое утро обзваниваю тех, кто остался, в надежде, что ответят, скажут, что с ними все хорошо".
Фото: DW
Во время съемок дочь Татьяны пряталась под одеялом. "Моя дочь занимается с психологом, у нее психологическая травма. Она спрашивает, не нападет ли Россия на Германию. Недавно мы шли по улице и услышали петарды. Она прижалась ко мне и кричала, что нужно прятаться. Мои доводы на нее не действуют. Когда она остается в номере одна, то нередко прячется в ванной", - рассказывает женщина.
Фото: privat
Инна рассказывает, что в Германию она с Ксенией приехала к знакомым, которые предложили временно у них остановиться. Дети доучиваются в своих украинских школах в режиме онлайн. Женщины благодарны всем, кто оказывал им помощь жильем и вещами.
Фото: DW
Ксения и Инна уехали из Одессы. "Мы живем в неведении, не знаем, что дальше будет. Мы прекрасно понимаем, что нам придется восстанавливать свою страну. Понятно, что долгое время не будет работы, пострадала экономика, к этому все украинцы готовы. Но если бы какие-то сроки были, а так получается, что никто не понимает, что дальше делать, это самое сложное", - говорят они.
Фото: DW
В интервью DW Ксения вспоминает: "24 февраля пролетело над нашим домом. Скорее всего, сбивали ракеты. Мы до сих пор боимся этих звуков. Дети могут их забыть, но мы никогда не забудем. В городе началась паника. В магазинах люди все сметали, на заправках - очереди. Я позвонила куме. Мы побежали покупать продукты, памперсы. Спали все у нас дома в коридоре на полу. На машине выехали в Приднестровье".
Фото: privat
В Приднестровье Ксения и ее кума Инна прожили две недели. "Из-за того, что Приднестровье слишком пророссийское, мужья сказали нам уезжать оттуда, - говорит Инна. - По дороге сломалась машина, ночевали в Румынии, Венгрии, в Австрии. В Вене волонтеры на вокзале помогли с бесплатными билетами. Из Вены мы уже на поезде ехали в Германию". На фото: сумки, с которыми Инна и ее сын приехали в Германию.
Фото: DW
Инне (на фото) хочется вернуться в Одессу. Ксения добавляет: "Страшно, хочется домой, мы здесь гости, а ехать нельзя, муж категорически не разрешает. Я была пару раз на грани, когда хотелось просто вернуться, несмотря на войну. Я никогда не выезжала из своего города. Если бы муж был бы со мной, я бы, возможно, по-другому себя чувствовала. Он дома, патрулирует нашу улицу".