"Я долго не понимала, что две недели провела в эпицентре человеческого горя", - признается Елена. Она - одна из первых волонтеров, которые работали возле Центра изоляции правонарушений (ЦИП) на улице Окрестина в Минске. С середины августа и до недавнего времени здесь существовал стихийный лагерь, где отпущенным из изолятора и их родственникам оказывали психологическую, юридическую и иную поддержку. Сейчас там дежурят добровольцы, а помощь можно получить через чаты, телеграм-канал. Также помогают и тем, кто выходит из СИЗО в Жодино, Барановичах, других городах. Волонтеры рассказали DW, как сами они справляются со стрессом и насколько их работа востребована сейчас. Из соображений безопасности волонтеры попросили не называть их фамилий и не публиковать их фотографий.  

Волонтерское движение возникло стихийно

"Наше волонтерское движение возникло само собой. Оно продолжает расти и не сбавляет обороты, это просто феноменально", - говорит Мария. После протестов 9 августа у нее пропал друг. Его искали вначале на Окрестина, потом в Жодино.

"Люди приходили и просто брали на себя какую-то задачу. В первую неделю мы почти не бывали дома. Я в качестве волонтера начинала с Жодино, потом был Слуцк, позже Окрестина". Мария говорит, что за это время помогла тысячам людей: "Тяжело было, когда подходили родители, которые по четыре дня не могли найти своих детей".

По словам девушки, сегодня одна из задач волонтеров - работа со списками задержанных. Они принимают заявки на поиск, оцифровывают списки, консультируют людей, которым нужна помощь. Мария вспоминает, что в первые дни на Окрестина на вопросы, находится ли в изоляторе тот или иной человек, как ему что-то передать, почти не отвечали.

В Жодино и в Слуцке было другое отношение - работники шли на контакт, предоставляли информацию, принимали передачи. "Люди радовались, когда узнавали, что их близкие в Жодино, а не на Окрестина, все понимали, что там происходит. Было сложно осознать, что человек может проявлять такую жестокость по отношению к другому. Она ничем не обоснована, это странный вид получения удовольствия и проявления власти", - говорит Мария.

Она признается: чтобы справиться со стрессом, обращалась к психологу, и та плакала вместе с девушкой. "Я тогда поняла, что не мне одной тяжело воспринимать происходящее, что это не я слабая, а ситуация за гранью, - рассказывает Мария. - Когда станет больше времени и ресурсов, нужно будет проработать свои эмоции более глубоко. Думаю, сейчас есть люди, которым психологи нужнее".

Волонтер: "Вечером стараюсь никуда одна не ходить"

Справится со стрессом смогла и волонтер Анастасия: "Тяжело было наблюдать за ребятами-волонтерами, которые просто выгорали. Мне, наверное, повезло, что за несколько месяцев до этого я работала с психологом. Правда, однажды в городе со мной все-таки случилась паническая атака, когда встретила колонну спецтехники".

В начале августа Анастасия увидела в социальных сетях объявление о поиске волонтеров в Жодино. Решила откликнуться. "Нужен был человек, который будет распределять обязанности, вести переписку с представителями исправительных учреждений. С 18 августа помогала выдавать вещи на Окрестина, сейчас снова вернулась в Жодино, - рассказывает волонтер. - У нас уже сформировалась команда, составили графики дежурств. Обычно это​ несколько человек. Волонтеры подключаются, когда проходят суды, развозят людей по домам". При этом какой-то организации, которая бы курировала волонтеров, нет - люди самоорганизуются.

Что касается собственной безопасности, говорит Анастасия, то у нее есть чувство незащищенности: "Был период, когда я боялась спать с открытым окном. Сейчас вечером стараюсь никуда одна не ходить".

"На Окрестина, думаю, вернуться не смогу"

"Я долго не понимала, что две недели провела в эпицентре человеческого горя", - признается Елена. Она - одна из первых волонтеров, которые помогали у ЦИП на Окрестина: "Задержали молодого человека моей подруги, и я приехала, чтобы ее поддержать. Там мы познакомились с другими людьми, которые тоже искали своих близких. Я поняла, что хочу что-то сделать. Вначале нас было трое, потом люди просто стали подходить и предлагать свою помощь".

Елена провела на Окрестина около двух недель: вначале составляла списки тех, кого ищут, связывалась с родственниками: "Когда приезжал автозак, высыпали омоновцы, волонтеров настоятельно просили уйти. Конечно, было страшно".

Позже Елена помогала с сортировкой и выдачей вещей задержанным. "Приходили ребята в шортах, у некоторых все ноги были в синяках, - рассказывает она. - Был парень, которого так избили, что он не мог сесть. Многих трясло от страха, бессилия, может быть, от ненависти. Мы старались сделать пребывание людей, которые вернулись за вещами, максимально коротким".

Когда с выдачей вещей закончили, Елена поняла, что больше не может находиться на Окрестина. Пришлось также обратиться к психотерапевту. Девушка признается, что выпала из рабочих проектов, на какое-то время оградила себя от новостей. "У меня не было иллюзий, что это будет легко. Это было в рамках моего представления о существующей системе. Сейчас я почти готова вернуться к обычной жизни. Но готова ли снова вернуться на Окрестина? Думаю, нет".

Елена создала сайт, где систематизировала всю информацию, которая может быть полезна родственникам задержанных: на сайте есть список РУВД и судов с адресами и номерами телефонов, расписано, что и как делать, если вашего близкого задержали, есть ссылки на другие ресурсы, информация периодически обновляется.

Смотрите также: