Очередные выборы президента России назначены на 17 марта 2024 года. Соответствующее постановление принято Советом Федерации в четверг, 7 декабря. Спикер верхней палаты Федерального собрания РФ Валентина Матвиенко заявила, что этим решением "по сути дается старт предвыборной кампании". А председатель Центральной избирательной комиссии РФ Элла Памфилова отметила, что впервые в современной истории России президентские выборы "будут проходить в такой токсичной геополитической атмосфере".

Какова позиция российской внепарламентской оппозиции в отношении президентской кампании 2024 года? Есть ли шанс у россиян, осуждающих вторжение России в Украину, обозначить в ходе голосования свою антивоенную позицию? На эти и другие вопросы ответил в интервью DW экс-активист "Открытой России" и "Голоса", участник Конгресса антивоенных инициатив Артем Важенков.

DW: Господин Важенков, у российской оппозиции пока нет единого мнения насчет президентских выборов в будущем году. Какое значение вы придаете этим выборам?

Артем Важенков: Президентская кампания 2024 года - это механизм, с помощью которого мы можем спровоцировать политический кризис власти, той власти, которая развязала и ведет агрессивную войну против другого государства.

- И каким образом вы рассчитываете достичь такой цели? 

- Необходимо так аккумулировать общество, чтобы приблизить выборы в два тура. Это значит, что в первом туре за Владимира Путина должно быть подано менее 50 процентов голосов. И неважно, каким способом, будь то порча бюллетеней или голосование за какого угодно другого кандидата. Такой итог будет означать политический кризис, политический кризис власти, которая ведет войну. Это еще, конечно, не победа, но, скажем так, серьезное заявление о себе, антивоенного сообщества.

- Вы считаете реальным, что возможно создать ситуацию, при которой бы власть согласилась озвучить цифру меньше 50 процентов за действующего президента?

- Я считаю, что если действительно люди придут и проголосуют так, как велит им их антивоенная позиция, то сфальсифицировать выборы будет сильно сложнее. Я давно занимаюсь электоральной тематикой, с 2011 года часто был наблюдателем на выборах 2011 го года. И это большой миф, что выборы легко сфальсифицировать. Выборы сфальсифицировать сложно.

И любой профессиональный наблюдатель вам скажет, что единственная, хотя и не стопроцентная гарантия от фальсификации выборов - это высокая явка. Чем явка выше, тем сложнее эти выборы сфальсифицировать.

- А что вы можете сказать о политической ситуации в российских регионах? Есть ли там деятели, которые могли бы обрести собственный политический вес с тем, чтобы процесс реформирования российской власти начался бы из провинции?

- В данный момент с этим все сложно. Такие люди, конечно, есть. Например, Евгений Ройзман (бывший мэр Екатеринбурга, осужденный по статье за "дискредитацию российской армии". - Ред.). Или, допустим, Екатерина Дунцова. Она не из Москвы и не из Питера, она из Ржева. Это небольшой городок в моей родной Тверской области. (Журналистка, мать троих детей Екатерина Дунцова заявила о намерении баллотироваться в президенты. - Ред.)

Война против Украины как бы провоцирует российские регионы обретать собственную политическую субъектность. Мы видим, что на войну забирают в основном жителей бедных, отдаленных, дотационных регионов. И вот следствием обретения регионами политической субъектности можно ожидать появления лидеров общественного мнения, будущих политических лидеров из регионов.

Но это, конечно, процесс очень трудный. Это один из бзиков Владимира Путина - он очень боится федерализации, очень боится появления политической субъектности у регионов. На данный момент политическая субъектность есть только, с моей точки зрения, у двух регионов -  это Москва и, как это ни странно, Чечня. Иногда бывают всплески в других регионах, но эпизодически.

- Вы имеете в виду Хабаровский край?

- Да, это как раз и есть тот всплеск, о котором я упомянул. Но это именно всплеск, пока сложно говорить о какой-то системности.

- Давайте вернемся к выборам. У вас есть идея, рекомендация для антивоенно настроенных граждан России, которые все-таки пойдут голосовать и захотят каким-то образом свою позицию обозначить?

- О каких-то конкретных действиях можно будет думать, когда будут бюллетени. Но лично для себя я определил так: зажмурившись, закрыв глаза, поставить галочку напротив любого другого кандидата кроме Путина. Я знаю, что меня за эту позицию будут активно критиковать. Я понимаю, это не самый лучший выбор, но хочу, чтобы Путин получил как можно меньше голосов.

- А как вы относитесь к идее призвать россиян, которые выступают против войны, прийти на избирательные участки в строго определенное время, например, в 12:00, для того, чтобы они выстроились очереди, и стало зримым количество людей, выступающих против войны?

- Я отношусь к этому положительно. Это один из способов и один из методов, который в принципе уместен и может иметь неплохой визуальный эффект, что тоже важно.

- А на какой еще положительный эффект избирательной кампании 2024 года может рассчитывать демократическая оппозиция?

- Проигрыш Путина на зарубежных участках. Ведь всегда, как ни странно, Путин и за границей побеждал. Теперь огромное количество россиян уехали из страны. Мы полагаем, что после начала войны в знак протеста из России уехали примерно миллион человек, не желающих жить в фашистском государстве. Это как минимум миллион голосов против Путина. Это много.

И я считаю очень важным, чтобы россияне за границей пришли и проголосовали против Путина. Причем, неважно как - испортили бюллетень или проголосовали за другого кандидата. С моей точки зрения, будет катастрофой, если даже за границей Путин победит. Это только укрепит те деструктивные силы в Европе, которые говорят, что все эти россияне, даже те, которые уехали, что они все равно имперцы, что они все равно за Путина.

Смотрите также: