"Не при этой власти, но когда-нибудь виновный в гибели Саши будет наказан. Очевидно, сейчас этого просто не дадут сделать", - говорит Елена Герман. Прошел год, но уголовное дело по факту гибели ее мужа, Александра Тарайковского, так и не было заведено, хотя и отказа в его возбуждении семья также не получила. Александр погиб 10 августа во время акции протеста в Минске, недалеко от станции метро Пушкинская. Силовики утверждали, что у мужчины в руках сдетонировало взрывное устройство, но множество видео и фото с места трагедии это опровергают.

Спустя полгода после гибели Тарайковского Следственный комитет Беларуси признал, что мужчину убили силовики. 19 февраля тогдашний председатель СК Иван Носкевич заявил, что "своими действиями Тарайковский провоцировал правоохранителей", что они не знали его истинные мотивы и цели и "действовали исключительно в рамках имеющихся у них инструкций", применив против участника протестов нелетальное оружие. Носкевич добавил, что в силу стечения ряда трагических обстоятельств одно из ранений оказалось проникающим, смерть Тарайковского наступила на месте происшествия. Как живет семья погибшего? Почему государство требует от вдовы 4,5 тысячи долларов? Чего боится его четырехлетняя дочь? Об этом Елена Герман рассказала в интервью DW.

"Мы верили тому, что говорили по телевизору"

За прошедший год, по словам Елены Герман, ее вызывали на допросы, а дома проводились обыски. Следователь вернул ей телефон Александра, а вот одежду, в которой он был в момент гибели, до сих пор не отдали, она, мол, нужна для экспертизы: "Что они проверяют, непонятно. С материалами проверки никто не ознакомлен, присылают отписки. В последнем письме ответили, что если еще раз будут какие-то запросы с моей стороны, то контактировать со мной просто прекратят".

Несмотря на это, отмечает Елена, властям не удастся запутать людей - есть множество фото и видео, на которых зафиксирован момент смерти ее мужа. "Если бы не было этих доказательств, то, скорее всего, его оклеветали бы, как это пытались сделать вначале, когда говорили, что у него кое-то взрывное устройство было, что сам виноват", - говорит женщина.

Именно из-за сообщений МВД о том, что протестующий погиб от взрыва, она и не могла предположить, что муж погиб. "Я искала его два дня, была на Пушкинской, видела, как работает следственная группа. Когда кто-то из знакомых сказал, что погибший по описанию похож на Сашу, я все равно даже мысли не допускала, что это он, потому что Саша никогда в жизни не взял бы в руки оружие. Если бы его не выставили террористом, может быть, я задумалась о том, что его нет в живых. Но мы верили тому, что говорили по телевизору, никто не мог подумать, что будут стрелять в безоружного", - вспоминает вдова Тарайковского.

Власти требуют подоходный налог с пожертвований

Елена рассказывает, что ее жизнь разделилась на "до" и "после" гибели Александра. Женщина благодарна людям, которые ее поддержали, собрали для семьи деньги. Правда, в ближайшее время ей придется заплатить с пожертвований подоходный налог - в пересчете 4,5 тысячи долларов. Инспекция Министерства по налогам и сборам по Московскому району Минска отнесла безвозмездную помощь неравнодушных людей из разных стран, которые хотели поддержать женщину и ее несовершеннолетних детей, к личным доходам Елены за 2020 год.

Елена и Александр жили в незарегистрированном браке, воспитывали дочь женщины от первого брака и их общую дочь, работал только Александр. После его гибели государство назначило семье пенсию. Однако до сих пор нет уголовного дела против силовиков, убивших Тарайковского, а значит, Елена не может подать гражданский иск о возмещении вреда в связи с потерей кормильца. Ни Минский городской совет депутатов, ни министр по налогам и сборам, к которым обращалась Елена Герман, не посчитали это достаточным основанием, чтобы освободить ее от уплаты подоходного налога.

"Дочь каждый день просила ему позвонить"

Дочке Елены и Александра в мае исполнилось четыре года. Смерть отца девочка перенесла тяжело, у них была эмоциональная связь - он был другом, с которым всегда весело. "Когда Саша играл с дочкой, сам становился ребенком. После того, как его не стало, мне надо было найти к ней какой-то другой подход, мы будто заново знакомились. Вначале я говорила, что папа в больнице. Она каждый день просила ему позвонить, переживала, интересовалась, делают ли ему уколы. Через пару недель я набралась мужества, сказала правду. Конечно, она все ждала его, сейчас уже легче, понимает, что папа не вернется, но все равно скучает", - рассказывает женщина.

Девочка часто видит Александра во сне, фантазирует, что если бы у нее были крылья, то она смогла бы полететь к папе на небо. "Говорит, рада, что ты не ушла вместе с папой, я бы боялась остаться одна. У нас фотография Саши висит, она с ним разговаривает, спрашивает о нем", - видно, что в этот момент Елене сложно сдержать слезы. Александр, по ее словам, тоже очень ценил семью, время, проведенное вместе, торопился жить.

"Он был справедливый, отзывчивый, никогда не проходил мимо, когда кому-то требовалась помощь. После гибели Саши я многое переосмыслила, у меня на многое открылись глаза. Если до этого мы жили в стране, где нам внушали, что у нас стабильность, то после августовских событий все изменилось, - добавляет вдова Александра Тарайковского. - Сейчас у нас всех одно желание, чтобы не страшно было жить в стране, чтобы можно было строить какие-то планы на будущее. Думаю, что все решится, не знаю, как и когда, но это не может продолжаться долго".

Смотрите также: