Внимательно изучив базы вакансий пенитенциарной системы Беларуси, становится очевидно, что сотрудников колоний и тюрем в Беларуси сейчас явно не хватает. Вакансий - сотни. При этом первое, что бросается в глаза, - предлагаемая зарплата и уровень социальной защиты. 

К примеру, кандидату на должность начальника отряда отдела исправительного процесса в Шклове обещают зарплату в размере 1550-1720 рублей (это примерно 500 евро). С учетом реальной ситуации в Беларуси, для небольшого городка это хорошая зарплата. Вдобавок к этому предлагают квартальные премии, выплату  вознаграждения при заключении второго и последующих контрактов, обеспечение "вещевым имуществом", отпуск в 30-45 дней, страховку, бесплатное медицинское обслуживание и санаторно-курортное лечение. Кроме того, еще льготный кредит на строительство (при выслуге 5 лет, под 5 % годовых, на срок до 20 лет), первоочередное право на арендное жилье и пенсию после 20 лет выслуги.

При этом высшее образование необходимо не для всех вакансий. К примеру, на должность контролера исправительного учреждения в жодинскую тюрьму №8 готовы взять человека со средним или среднеспециальным образованием. Зарплата - от 1600 рублей. Льготы практически везде одинаковые, и это своего рода "награда" преданным режиму сотрудникам. Именно они, порой, делают невыносимой жизнь политзаключенных.     

"Я здесь не для того, чтобы вас лечить"

Что же заставляет белорусов работать в пенитенциарной системе: льготы и зарплаты, или дело в реальной преданности режиму Лукашенко? "На самом деле таких преданных и озлобленных лично я за все время своей отсидки видела единицы, - рассказывает бывшая политзаключенная Елена Дедюля. В жодинской тюрьме №8 женщину удерживали в течение года. - Самый запоминающийся был медик учреждения. Мы называли его "доктор-смерть". Когда кто-то пытался обратиться к нему за помощью, он говорил: "Я здесь не для того, чтобы вас лечить, а чтобы вы здесь не сдохли".

Остальных сотрудников тюрьмы Елена делила для себя на две категории. Тех, кому все равно, - исполнители, которые делали свое дело, как солдаты. И тех, кто все понимал и опускал голову при взгляде в глаза. "Я, в принципе, выбрала для себя тактику быть гордой и держать с ними дистанцию. Они мне матом, а я им "добрый вечер". "Гульщики" и "смотрящие" при этом, как правило, терялись и опускали глаза. Они прекрасно все понимают", - вспоминает женщина.

Когда меня посадили, то велели выучить рапорт, рассказывает Елена. "Это текст, в котором указано, что я политическая заключенная, название и номер статьи, имя, фамилия и так далее. Над такими, как мы, политическими, (и еще суицидниками) было велено издеваться - приходить каждый час и заставлять рапортовать. Но ко мне в окошко подошел сотрудник и спросил: "Как часто я тебя проверяю?". Я ему растерянно: "Не знаю". Он мне: "Я проверяю у тебя рапорт каждый час". Таким образом он предупредил меня о том, что, если вдруг проверка, то я должна говорить, что меня проверяют каждый час". По словам Елены, сотрудников в жодинской тюрьме не хватало еще во время ее отсидки. Часто на службу туда отправляли срочников и студентов Академии МВД.

"Я буду с вами, демократами, бороться"

"Я отбывал срок в ИК-24 в Гродно, - рассказывает еще один наш собеседник. - Там у нас был психолог. Функция психолога - помогать людям. Но я все время думал: а как он может помогать, если он даже на работе в форме с капитанскими погонами, и это значит, что он служит системе. Но мы - осужденные - против системы! Я как-то у него спросил, мол, как вы работаете, это ведь невозможно. На что он просто смеялся и говорил: Ну, да, а что делать". Естественно, никто к этому психологу не обращался. Хоть он и был лояльным к нам. Реально все понимал, но оставался там работать".

Из остального числа сотрудников, как рассказал собеседник, были "обычные менты". "Их позиция - быть исполнителями. Им даже все равно - исполнителями какой власти, - рассказывает мужчина. - Один из них как-то мне сказал: "Демократия ни к чему хорошему не приведет. И я буду с вами бороться. Ее вообще (демократии. - Ред.) нигде не существует (так его научили в Академии МВД)". То есть, со всеми, кто продвигает демократические ценности, он, как правильный солдат, решил бороться. "Нам даже к врачу не давали нормально сходить. Но мы были на "химии", поэтому чуть что - сами вызывали себе "скорую". А они уже не могли ее не впустить", - говорит собеседник. Что касается пребывания в СИЗО, то, по его словам, там к нему относились лояльно.

"Идеи демократии из меня решили выбивать"

Кирилл называет себя "отчаянным бчб-шником". Он всегда ревностно отстаивал интересы демократической Беларуси и за это пострадал. Начиная с 2020-го, мужчину арестовывали и сажали на "сутки" несколько раз. Закончилось все уголовным делом и сроком за "политику". Только на протяжении одного года мужчина успел побывать в изоляторах на Окрестина, Володарского и Скорины.

"Я был принципиальным и самым побитым из сокамерников. Идеи о свободной Беларуси и демократии из меня решили буквально выбивать. Это происходило постоянно и с особой жестокостью - привязывали, шантажировали ребенком, били руками, ногами, электрошокером, содержали без передач и в условиях пыток. А после избиений спрашивали: "Ну, как тебе твоя демократия"?, - вспоминает Кирилл.  

С самой большой жестокостью мужчину избивали сотрудники ГУБОПиКа. Но и в СИЗО нередко обращались с особой жестокостью: "Когда бросали в карцер, отказывался есть и объявлял голодовку. В один из таких дней "смотрящий" просунул в окошко огурец и помидор - принес из дома. Знал, что я уже неделю не ем. Я тогда поднял голову и сказал: "Оказывается, вы не такой и злой". А он: "Ты даже не представляешь, какой я злой".

По словам Кирилла, позиция таких людей в следующем: "они осознают, что совершают преступление, понимают, что если режим в Беларуси падет, все резко поменяется местами, и сидеть будем не мы, а они. И поэтому для них все это сейчас - война на выживание. Поэтому они превращают места заключения свободных белорусов в концентрационные лагеря".

По данным правозащитного центра "Весна", который регулярно делает отчеты о ситуации с правами человека в Беларуси, репрессии в отношении политических противников режима Лукашенко не прекращаются. По состоянию на 23 апреля 2024 года, только официально политическими заключенными в стране признаны 1405 человек. Суммарное количество политзаключенных и бывших политзаключенных приближается к 3100 человек.

Правозащитники по-прежнему выявляют и документируют факты применения пыток и запрещенных видов обращения с заключенными в местах лишения свободы. Одной из наиболее жестоких и частых мер давления на политических заключенных является продление срока лишения их свободы.