Президент РФ Владимир Путин впервые встретится с новым иранским президентом Масудом Пезешкианом во время визита в Ашхабад в пятницу, 11 октября. После массированного ракетного удара Ирана по Израилю Тегеран оказался на грани прямого военного столкновения. Для чего на этом фоне Путину и Пезешкиану нужна личная встреча, DW спросила у экспертов.

РФ и Иран - стратегическое партнерство без обязательств?

Изначально первые переговоры Путина и Пезешкиана были назначены на конец октября во время саммита БРИКС в Казани. Однако 7 октября стало известно, что встреча в Казани через пару недель станет второй, а личное знакомство двух лидеров произойдет уже в ближайшее время в столице Туркменистана. Ожидается, что в этом месяце стороны подпишут договор о стратегическом партнерстве. Аналогичное соглашение Москва подписала минувшим летом с Пхеньяном. Согласно договору, Россия и Северная Корея обязались, среди прочего, оказать военную помощь друг другу в случае нападения третьей стороны.

При этом Иран давно поддерживает шиитское движение "Хезболлах", которое регулярно обстреливает Израиль с территории Ливана, а в начале октября ракеты по Израилю были выпущены уже с иранской территории. Израильские власти пригрозили ответом на иранскую атаку. Готова ли Россия в случае начала войны Израиля с Ираном выступить на стороне последнего?

"Не готова Москва прийти на помощь Ирану, особенно ценой возможного столкновения с Израилем и Соединенными Штатами", - убежден востоковед, автор телеграм-канала "Дежурный по Ирану" Никита Смагин. "Прямое военное участие просто исключено. А если говорить о вооружении, которое Россия могла бы предоставить Ирану - в первую очередь, ПВО и авиацию для помощи в отражении удара - это в теории возможно. Но время для обучения пользования им достаточно длительное. Например, чтобы научиться применять ЗРК С-400, нужно, минимум, три месяца. За это время по территории Ирана может быть нанесено уже много ударов", - объясняет он в беседе с DW. Поэтому грядущее подписание стратегического партнерства - вопрос "скорее о красивом меморандуме", констатирует Смагин.

Согласна с ним эксперт вашингтонского Института ближневосточной политики Анна Борщевская. "Ирану не стоит ожидать от Путина полной лояльности. Путин не хочет тратить большие ресурсы на Ближнем Востоке. Он может оказать поддержку, где это возможно и необходимо, но не станет рисковать идти на открытый конфликт", - рассуждает она в интервью DW. По мнению эксперта, ослабленный Тегеран даже на руку президенту РФ: "Путин не хочет, чтобы кто-то был сильнее его, и, конечно, это относится и к Ближнему Востоку, особенно к Сирии".

В каком состоянии отношения России и Ирана

Никита Смагин отмечает, что у России и Ирана сложилось вынужденное партнерство: "Они знают, что им некуда деться друг от друга. Эти стороны не очень друг друга понимают и не очень друг друга любят. Но при этом сама необходимость сотрудничества служит достаточно устойчивой базой для развития их отношений".

На во многом вынужденный характер двусторонних отношений указывает и Борщевская: "Они нуждаются друг в друге. Обе страны изолированы Западом, и у них есть стратегические причины продолжать углублять свое партнерство, развитие которого ускорилось после вторжения РФ в Украину".

Смагин напоминает о незначительной роли Ирана для российской экономики: "Иран - это примерно один процент в торговом обороте России". Поэтому Москва не стала бы идти на серьезные риски ради поддержки Тегерана. "У России нет сегодня какой-то определенной игры на Ближнем Востоке. Все, что есть, - это аккуратно проиранская позиция. В остальном Россия скорее наблюдатель. И если будет делать выводы, как действовать, то уже, видимо, на каком-то другом, следующем этапе", - анализирует востоковед.

Борщевская иначе оценивает роль России на Ближнем Востоке: "Путин годами создавал в регионе имидж миротворца и смог наладить связи со многими ближневосточными игроками, как правило, конфликтующими. Но после 7 октября (в этот день в 2023 году произошла масштабная атака террористов ХАМАС на Израиль. - Ред.) Путин показал свое истинное лицо и встал на сторону антиамериканских сил в регионе. Это, конечно же, Иран, его прокси и режим Асада".

Для России Иран играет, прежде всего, "роль свадебного генерала". Иранские представители "готовы везде присутствовать, даже подписать какие-то бумажки, но далеко не всегда готовы о чем-то серьезном договариваться", говорит Смагин. Однако так как из-за российской агрессии против Украины все меньше стран готовы сотрудничать с Москвой, ей не хотелось бы лишиться такой формальной поддержки от Тегерана.

Впрочем, Иран поддерживает РФ не только на словах: иранские дроны Shahed давно применяются российской армией на территории Украины, а недавно Тегеран начал поставлять и баллистические ракеты. "Ни одна другая страна не помогала России в войне против Украины так охотно, как Иран. Можно говорить о Беларуси, но у Лукашенко не было особого выбора", - подчеркивает Борщевская. Однако Смагин призывает не переоценивать роль этой помощи: "Россия уже меньше зависит от иранских беспилотников, чем в начале войны - она сама в значительной степени производит необходимые дроны. Ракеты, наверное, отчасти важны, но с учетом благоприятной для России ситуации на фронте вряд ли отсутствие ракет из Ирана окажет решающее влияние".

Договорится ли Путин с "реформатором" Пезешкианом?

70-летний Масуд Пезешкиан, выигравший президентские выборы в Иране в июле, слывет умеренным реформатором, а в сентябре заявил на полях Генассамблеи ООН, что готов к переговорам с США и ЕС, в том числе, о войне России против Украины. "Мы никогда не одобряли агрессию против территории Украины. Нужно уважать границы каждой страны", - добавил он.

Не станет ли это помехой для переговоров с Путиным? "Заявления Пезешкиана действительно могут восприниматься как прозападные маневры Ирана. Но, думаю, в России есть понимание, что Тегерану сложно принципиально изменить отношения с Западом, и все это скорее игра в попытке добиться отмены каких-нибудь санкций, что-то выторговать", - полагает Смагин.

По мнению эксперта, Пезешкиан пока никак не подтвердил на практике имидж реформатора: "Его бэкграунд говорит о том, что он очень системный политик. И пока мы не видели принципиальных изменений, прежде всего, во внутренней политике. А во внешней политике просто пара ярких заявлений, не более". К тому же, продолжает Смагин, до сих пор непонятно, насколько Пезешкин самостоятелен и независим от духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи.

"Встреча Путина и Пезешкиана - это довольно важная дипломатическая рутина, но вряд ли она изменит что-то принципиально в отношениях двух стран", - резюмирует востоковед. Анна Борщевская тоже не ожидает конкретных соглашений по итогам встречи в Ашхабаде. "Но за следующей встречей Путина и Пезешкиана в конце месяца безусловно стоит понаблюдать", - подытоживает она.