В ответ на упрек американцев в существовании неких "особых отношений с Востоком", автор публикации пишет:

На самом деле, ни бывший канцлер Герхард Шрёдер, ни сейчас министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер не стремились в своей российской политике создать некий иллюзорный "противовес" ослабевшей сверхдержаве США в стиле постепенно доживающего свой политический век французского президента Ширака. Речь всегда шла о классической, реальной политике, направленной на защиту собственных интересов, точнее об укреплении германо-российских отношений в сферах торговли и энергетики. Никто не может утверждать, что эта политика идентична бездумному признанию усиливающегося авторитарного превращения России в некое подобие постсталинистского государства. Когда Буш на своем ранчо в Техасе доверительно заглядывал в глаза президенту Путину и демонстрировал дружеские чувства, когда канцлер Шрёдер говорил о Путине как о "демократе чистейшей воды", то эта дружественная риторика диктовалась стремлением выдавать желаемое за действительное и ни чем больше. Но эти времена давно прошли.

Политические условия в Европе изменились: "холодная война" завершилась, и требованием нашего времени являются нормальные, а не наивные двусторонние отношения с Россией. Общие интересы обеих стран перевешивают неоспоримые нормативные разногласия между ними. Россия не является правовым государством, но это так же верно в отношении большинства тех стран, которые имеют дипломатические представительства в Берлине, по крайней мере, тех, которые обладают запасами газа, нефти и других полезных ископаемых.

Путинская Россия склонна к тому, чтобы использовать свои энергоресурсы как средство политического давления. Но и с этим привыкший к политике ОПЕК Запад способен справиться, ведь подобное давление не может продолжаться бесконечно. В экспорте нефти и газа речь идет ни о каких-то там подарках, а о сделках, основанных на взаимной выгоде. То обстоятельство, что Россия в годы "холодной войны" исправно поставляла газ в Германию в соответствии с заключенными договорами, объясняется капиталистическим деловым чутьем коммунистического режима. С тех пор это чутье еще больше обострилось.